Выход Британии из состава ЕС создал вакуум, который решил заполнить президент Франции Эммануэль Макрон. Он взялся реанимировать формат «Веймарского треугольника» в составе Парижа, Берлина и Варшавы, которая должна заменить Лондон. Но насколько этот проект жизнеспособен в нынешних реалиях и чем он опасен для России?
Через полгода – 14 июля – в Париже должен состояться саммит Франции, Германии и Польши в формате «Веймарского треугольника». С этой инициативой выступил президент Эммануэль Макрон во время своего недавнего визита в Варшаву. Напомним, с 2022 года Париж начнет председательствовать в ЕС, и Макрон решил заранее подготовить новую концепцию единой Европы, от которой откололась Британия.
Сразу после визита Макрона премьер-министр Польши Матеуш Моравецкий заявил о договоренности Варшавы и Парижа возобновить работу «Веймарского треугольника». «Это очень хороший формат», – сказал Моравецкий, уточнив, что после Брексита население Польши, Франции и Германии составит 42% всего населения ЕС.
По его словам, «Веймарский треугольник» сможет продвинуть вперед много вопросов, связанных с сельским хозяйством, с промышленностью, налоговой политикой». Кроме того, он считает, что в рамках «треугольника» можно будет достигать «предварительных договоренностей перед встречами Европейского совета».
При этом на совместной пресс-конференции с Макроном президент Польши Анджей Дуда заявил, что Евросоюзу необходима новая «архитектура» и «роли в ЕС должны быть перераспределены». А французский лидер особо подчеркнул, что «Веймарский треугольник» впервые появился в 1991 году (прошел в немецком городе Веймаре – отсюда и название), и этот формат создали главы внешнеполитических ведомств трех стран. Тогда он назывался Комитетом поддержки французско-немецко-польского сотрудничества, и его цель заключалась в помощи Польше набраться опыта европейской политики в присоединении к Евросоюзу и НАТО.
Но со временем формат изжил себя. В 2006 году тогдашний президент Польши Лех Качиньский даже проигнорировал поездку в Веймар из-за публикаций в немецкой прессе о местечковом патриотизме и ненависти польского руководства к Германии. Последний раз стороны садились за стол переговоров в 2011 году.
И если в Германии четко не выразили поддержку идеи Макрона, то в Польше явно рассчитывают на скорейшее воскрешение трехстороннего формата. Еще до приезда Макрона в Варшаву глава кабинета польского президента Кшиштоф Щерский заявлял, что пришло время «обновить этот формат на высшем уровне». По его словам, Франция, Германия и Польша сейчас сотрудничают в рамках «Веймарского треугольника» на уровне министров, послов и советников президента.
«Потому Макрон думает о новой архитектуре Евросоюза, в рамках которой ему будет нужна поддержка не только стран Западной, но и Восточной Европы», – сказал Пушков газете ВЗГЛЯД.
По мнению политика, Макрон хочет вовлечь Польшу как наиболее весомую страну в Восточной Европе в выработку некой конструктивной линии Евросоюза на мировой арене. Однако главной трудностью для Парижа станет ориентир польской элиты на прошлое, а не настоящее. «На сегодняшний день
у Польши нет ни одной международной инициативы, которая заслуживала бы внимания. Эта страна живет в 39-м году», – считает Пушков.
Другая сложность заключается в желании Макрона «перезапустить отношения с Россией». По словам Пушкова, французский лидер понимает, что Европе нужны хорошие отношения с Москвой для более сильной позиции по отношению к Китаю и Соединенным Штатам, «но поляки категорически против сближения с Россией и считаются наиболее открытым агентом политического влияния США в Европе».
На проамериканские ориентиры Польши указывает и германский политолог Александр Рар. «У поляков есть религиозное чувство преклонения перед американцами. Они им во всем подчиняются и хотят, чтобы Европой управляли американцы. А немцы и французы хотят при помощи Польши немного отделить Евросоюз от Америки», – сказал Рар газете ВЗГЛЯД.
Политолог согласен с сенатором в том, что формат «Веймарской тройки» нежизнеспособен из-за больших расхождений во взглядах на будущее Европы. В первую очередь это касается отношений с Россией: поляки рассматривают Россию как врага, а Германия с Францией хотят примирения и построения общей Европы вместе с Москвой. «Польша вряд ли будет сотрудничать с Парижем и Берлином в полной мере. Но Меркель и Макрон хотят поиграть с амбициями Польши», – считает Рар.
По словам эксперта, если раньше на восточных европейцев смотрели снисходительно, то теперь ситуация изменилась. Вслед за Брекситом ослабли экономики Испании и Италии. И в этой ситуации баланс власти в Европе смещается на Восток.
«За последние 20 лет Евросоюз изменился. Американцы начали политические игры через расширение НАТО на Восток. С другой стороны, в ЕС вошли бывшие страны Варшавского договора, у некоторых из них русофобский взгляд на Россию. Вместо Европы, которая была готова сотрудничать с Россией, у Москвы появился серьезный соперник», – констатировал Рар.
В то же время главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов не согласен с тем, что Польша могла бы занять место Британии в Евросоюзе. «Место Великобритании не займет никто, потому что это была вторая экономика Евросоюза, условно, второй донор. Во-вторых, это бывшая мировая империя с соответствующими традициями. В-третьих, это страна с очень ярко выраженной психологической и политической идентичностью. Другой такой в Евросоюзе нет. Поэтому здесь даже странно говорить о том, что Польша может заменить Британию», – сказал Лукьянов газете ВЗГЛЯД.
По мнению политолога,
интерес Парижа к Польше свидетельствует о том, как меняется внутренний баланс сил в ЕС. Но в перспективе это может вести к серьезным проблемам из-за подспудного соперничества Германии и Франции за лидерство на континенте.
«Когда есть две страны такого масштаба и между ними нет сложного баланса, то, скорее всего, они рано или поздно сойдутся в соперничестве. Потому переговоры с Польшей можно рассматривать и как стремление найти баланс, и как уже начавшееся соперничество за влияние», – пояснил Лукьянов.
«Но России от этого ждать ничего не надо. В тактическом плане, правда, могут быть некоторые плюсы. Франция стала более активной на российском направлении, оттеснив Германию от ее традиционной роли. Это, конечно, немцев смущает и даже раздражает. Потому Берлин может попытаться вернуть себе инициативу, а Россия может это использовать», – предположил собеседник.
«Но в длительной перспективе серьезные политические катаклизмы в Европе, боюсь, могут у кого-то из нас вызвать злорадство. Хотя ничего хорошего это не принесет. Исторически, как только в Европе начиналась какая-то буза, Россия рано или поздно оказывалась в сфере ее воздействия. А это для нас всегда плохо», – резюмировал Федор Лукьянов.
