Сентябрьским днем 2003 года на базу спецподразделения «Альфа» в Чечне пришел приказ. Он был лаконичен и умещался в несколько фраз. Речь шла о двух главарях террористов. Работать по ним предстояло ночью. Был известен маршрут передвижения.
В этом приказе не было ничего нового, необычного. Работать по главарям банд для альфовцев дело привычное. Хотя нынешняя осень была крайне напряженной. Нужен был отдых. Но отдыха не было. А теперь еще этот приказ. Заканчивался он словами: «Взять живым!»
Эту фразу любят вставлять в свои сценарии деятели кино. И на экране на драйве у киношных героев это получается сказочно ловко, смело, играючи. Словно обезвредить вооруженного преступника, что раз плюнуть. Однако в жизни все наоборот. Два этих слова несут в себе страшный, считай «термоядерный заряд» ответственности, опасности, нервов, тяжелейших последствий.
Вышестоящий начальник, отдавая подобную команду, осознает всю меру опасности, которой подвергает собственных подчиненных. Ведь этот приказ сразу обезоруживает спецназовцев. Что значит — взять живым? Значит только одно — идти на бандитские автоматы с голыми руками. Да еще темной кавказской ночью. А тот, кого надо взять не простой бандит, а главарь, которого берегут и охраняют. И у него всегда есть боевое прикрытие.
А если главарей двое? И повязать их надо невдалеке от базы террористов.
Вот, что означал приказ: «Взять живым!» И стоил он группе «Альфа» потери опытнейшего бойца, талантливого спецназовца майора Владимира Ульянова.
После гибели Владимира я встречался с его друзьями, сослуживцами. Слушал, старался расспросить, понять каким же он был человеком.
Разговор об Ульянове давался трудно. Чем дальше вспоминали, тем тяжелее становилось осознание истины: какого человека потеряли.
«Приказ есть приказ, — горько признался один из друзей Владимира. — Его не обсуждают, а выполняют. Но я убежден — ни одна ценная информация не стоит жизни, особенно жизни такого человека, как Володя Ульянов.
В свои 38 лет он горел на службе. Потеря такого сотрудника очень ощущается в коллективе. Это не просто звено из цепочки вылетело, целый пролет. Найти замену Володе трудно, а может и невозможно".
«Он был настолько хорошим специалистом-подрывником, — сказал о нем сослуживец Сергей Е., — что все взрывные дела во время работы на Северном Кавказе всегда возлагалась на него.
Главная наша задача — задержание главарей бандформирований. На счету Владимира Ульянова их много. Даже трудно перечислить.
Как правило, он был всегда на острие, учитывая его подготовку и большой опыт".
Сплав разведчика и спецназовца
В одной из командировок на Кавказ подразделение группы «А», в составе которого находился майор Ульянов, успешно работало в горах.
Владимир действовал профессионально. Как сказал один из его сослуживцев, «он мог все: и азимут взять, и по компасу в горах пройти, быстро оценить обстановку, посадить «вертушку».
После выполнения боевой задачи в горах группа продолжила работу на равнине. Вот тогда и были получены агентурные данные, что один из главарей террористов может находиться по определенному «адресу».
Было приказано провести захват главаря. Выехали на двух машинах. Впереди, в штурмовой группе по боевому расчету должны идти так называемые «щиты» — сотрудники с пуленепробиваемыми щитами, за ними — остальные.
Однако подвела техника. Заклинило боковую дверь «Газели». Выходили через заднюю, запасную. Счет идет на секунды: главное — не дать врагу опомниться. И Владимир двинул вперед, оставив позади спасительные «щиты».
Он первым ворвался в дом. Бандит выхватил из-под подушки пистолет, но выстрелить не успел. Ульянов не дал это сделать. Террориста скрутили.
Однако майор Ульянов был ценен не только как смелый, решительный, профессиональный боец-спецназовец. Он умел нестандартно мыслить, часто действовал необычно, предлагал новые подходы к решению боевой задачи.
Летом 2003 года группу бойцов «Альфы» у чеченского села высадили «вертушки». Сотрудники вышли к одному из домов. На первый взгляд дом был безлюден, засовы закрыты с внешней стороны, все заперто.
Обычно, не теряя время, пользуясь щитами, прикладами, а то и просто ногами, вышибается дверь, и спецназ врывается в помещение. Так поступили и на этот раз. Но дверь оказалась крепкой, не поддалась.
Прозвучало обычное, привычное для всех предложение: взорвать дверь накладным зарядом.
— Дайте мне минуту, и я открою эту дверь, — предложил Ульянов, — А то ведь пока подготовим заряд, подорвем, нашумим, уйдет время.
Он вытащил складной нож, отвертку, раскрутил замок, и бойцы проникли внутрь. В доме никого не было.
— А печка то теплая, — заметил Владимир. — И во дворе армейский дизель.
И сделал неожиданное заключение: «В доме есть схрон с оружием». Его догадку подтвердили и приборы, которые он развернул.
Ульянов взял в руки лопату, стал копать. Выкопал большую яму, но ничего не нашел. Начинало темнеть, надо было уезжать.
— Не мог я ошибиться, — сожалел Владимир, — Тут есть оружие.
Действительно, через несколько дней сообщили, майор Ульянов оказался прав, наши войсковые подразделения обнаружили в доме склад с оружием. Он был зарыт еще глубже. Чтобы добраться до него, у Владимира не хватило времени.
Вот такой сплав думающего, творчески мыслящего разведчика и спецназовца, работавшего в гуще самых острых боевых мероприятий.
Всюду пылали костры погромов
Чтобы добиться такого уровня боевого мастерства, нужны годы. И Владимир Ульянов упорно работал над этим. Дорога его была извилиста, трудна, как говорится, через тернии…
Срочную службу Владимир проходил в десантных войсках в Прибалтике. После армии десантник Ульянов вернется в родную Москву, пойдет на завод Мосприбор. Работал хорошо, начальство не могло нарадоваться на передового сборщика. Так прошел год, второй… Его хвалили, ставили в пример, а Владимир начинал чувствовать, что тихий, чистенький цех, размеренная жизнь, спокойная работа — это не его заводь. От тишины, чистоты, спокойствия, о которых иной только и мечтает, Ульянова начинало воротить с души.
Ему снились армейские соленые марш-броски, десантирование в тыл противника, рейды их взвода глубинной разведки. Он не выдержал, написал в свою десантную часть, мол, желаю вернуться кем угодно, прапорщиком, к примеру. Только бы окунуться в эту мужскую, настоящую, кипучую жизнь.
Его еще помнили, согласились принять. Пришел вызов. И он уже готов был бросить Москву, завод, авиационный институт, в котором учился на вечернем отделении. Но тут встретился Владимиру старый товарищ по техникуму Игорь Солдатенко.
Краем уха Ульянов слышал прежде, что Игорь служил где-то в КГБ. Но где, не говорил. А тут почему-то рассказал. То ли настроение Володино почувствовал, то ли услышав, что он собирается в свою десантную часть вернуться, пожалел. Ведь и в «Вымпеле» настоящие мужики нужны.
Разошлись, договорившись, что Игорь порекомендует руководству своего подразделения Владимира Ульянова, которого он знал уже не один год.
Порекомендовал. Володя успешно прошел все «вымпеловские» тесты, сдал нормативы по физподготовке и был зачислен в подразделение в 1989 году. Получил звание прапорщика.
Годы, проведенные в «Вымпеле», были непростыми. Вспыхнул Нагорный Карабах. И начались бесконечные командировки в районы межнациональных конфликтов — Степанакерт, Ереван, Баку, Тбилиси, Кишинев, Душанбе, Вильнюс.
Чтобы понять обстановку тех лет и накал событий, обратимся к воспоминаниям Героя Советского Союза генерал-майора Геннадия Зайцева. «В Баку мне довелось лично руководить бойцами „Альфы“, „Вымпела“ и „Витязя“, выполняя поставленные руководством КГБ задачи», — напишет он.
Какие это были задачи, и что происходило в Баку в январе 1990 года?
В одной из газет было опубликовано письмо беженки из Баку Н. Таржимановой. Его, кстати, в своей книге приводит генерал Зайцев.
«Там творилось что-то невообразимое. С 13 января начались погромы, и мой ребенок, вцепившись в меня, кричал: «Мама, нас сейчас убьют!»
А после ввода войск директор школы, где я работала (это вам не на базаре), азербайджанка, интеллигентная женщина, сказала: «Ничего, войска уйдут — и здесь на каждом дереве будет по русскому висеть».
Мы бежали, оставив квартиры, имущество, мебель. А я родилась в Азербайджане, да и не только я: там еще бабушка моя родилась!.."
Улицы Баку были увешаны плакатами: «Русские, не уезжайте: нам нужны рабы и проститутки». Всюду пылали костры погромов.
Вот в такой по-настоящему боевой обстановке набирался опыта Владимир Ульянов.
А потом был октябрь 1993 года, события у Белого дома. Прапорщик Ульянов, как и большинство его товарищей, после передачи «Вымпела» в МВД, в милицию уходить не пожелал.
Ему предложили место в Главном управлении охраны. Он согласился, служил в так называемом выездном отделении, в личной охране. Но в том-то и дело, что его душа не находила места. Не любил он, ненавидел однообразие и размеренность.
Всего год с небольшим продержался в Главном управлении охраны и запросился в «Альфу». В группе «А» многие его знали, вместе мотались по горячим точкам. Словом, зачислили в подразделение.
Последний бой
В тот день, 8 сентября, группа бойцов «Альфы» выдвинулась в близлежащий населенный пункт. Село это было далеко от места дислокации группы, зато близко к базе террористов.
Чтобы не засветиться, альфовцы переоделись в чеченцев: одежда, бороды… И даже передвигались на любимом транспортном средстве боевиков.
«Нас было мало, — рассказывал сотрудник группы Павел Б., — шесть человек. Работу начали засветло. Выехали на рекогносцировку, осмотрели поляну, где предстояло брать бандитов. Откровенно говоря, там и смотреть-то нечего: небольшая поляна, направление, откуда должны двигаться главари террористов.
В общем, думали, ломали голову, как лучше провести операцию. Никак ее лучше не провести. Вариантов вообще не было. Если бежать из леса на полянку, будь хоть спринтером-олимпийцем, не успеешь. Из тебя решето сделают".
Было понятно — работать придется «без брони». В бронежилете по такой местности, с этакой задачей — никуда.
В общем, закончили рекогносцировку, обсудили все «за» и «против», доложили руководству свои соображения. И получили подтверждение прежнего приказа: брать живыми. Что ж, переоделись в военную форму, приготовили бесшумное оружие. Работать предстояло двумя группами по три человека.
«Мы выжали из этой ситуации все, что могли, — считает боец «Альфы» Андрей В. — Наступила темнота. Группа захвата замаскировалась в кронах деревьев на опушке поляны. Террористы появились через 12 минут после того, как мы заняли позиции.
Вышла луна, но видимость была плохая. Правда, фигуры боевиков просматривались на фоне неба.
Владимир работал в первой группе, я во второй. Они смогли взять бандита живым, но Ульянов был тяжело ранен. То ли бандюга успел выстрелить, то ли его прикрытие?..
Наша группа выходила на второго террориста. Он начал стрелять, и мы его уничтожили.
После этого, понятно, из района надо было уходить. Мы до конца надеялись, что Володя выживет, он дышал, хрипел. Но ранения оказались не совместимыми с жизнью.
Считаю, нам удалось выполнить сложную задачу: взяли вооруженного бандита, ночью, в лесу. У бандюг были автоматы, с подствольными гранатометами, гранаты".
Таким был последний бой майора Владимира Ульянова. Указом Президента Российской Федерации ему было присвоено звание Героя России.
День в истории
«Не сразу умирали»: раскрыты подробности убийства царской семьи Романовых
ФСБ рассекретила преступление военных США в Берлине в 1945-м
Человеческие скелеты с отрубленными конечностями нашли в штаб-квартире Гитлера
В Вашингтоне почтили блокадников Ленинграда
Все материалы по теме (863)
