Запад, стремясь внушить страх населению России, сейчас активно использует террористические и экстремистские организации так, как делал это в 90-е годы на Северном Кавказе, заявил секретарь Совета безопасности РФ Николай Патрушев.
«Лживо заявляя о важности борьбы с терроризмом, Запад активно использует против России террористические и экстремистские организации, действуя методами, применявшимися им же в 1990-е годы на Северном Кавказе, — рассказал Патрушев в интервью „Известиям“. — Западные спецслужбы обучают террористов и диверсантов для совершения преступлений на территории нашей страны, рассчитывая внушить страх населению России, подорвать конституционные устои нашего государства».
Можно ли сравнивать теракты и диверсии, которые Киев совершает на территории России, с тем, что было в 90-е? Или стоит вспомнить послевоенное бандеровское подполье? В любом случае, опыт борьбы с такими явлениями у нас богатый.
В первых числах мая было предотвращено покушение на первых лиц Крыма, а также планируемые диверсии против инфраструктуры полуострова. Речь идет о целой группе, судя по всему, основательно подготовленной.
Кто эти люди? «Спящие» диверсанты, оставшиеся с 2014-го года? А может, завербованные Киевом уже в наши дни? Какова их мотивация?
— Дело в том, что в отличие от Донбасса Крым не прошёл через «очистительный огонь войны», — считает историк, публицист, постоянный эксперт Изборского клуба Александр Дмитриевский. — Не хочу, чтобы эти слова трактовали как пожелание зла: абсолютное большинство проукраински настроенных личностей просто покинуло Донбасс, когда им стало понятно, что их дело проиграно. В Крыму в 2014 году проукраинские личности просто предпочли переобуться в полёте ради сохранения в собственности стремительно подорожавшей недвижимости и прочих благ, которые в незалежной им явно не светили.
Неоднократно приводил людям яркий пример: согласно данным Центральной избирательной комиссии Украины, до 2014 года в Крыму за всевозможных украинских националистов, начиная от весьма мягкой Юлии Тимошенко и заканчивая ничего не скрывающим радикалом Олегом Тягныбоком, голосовало до 21% избирателей. Причём голосовало именно славянское население, в тех районах, где крымские татары не составляют сколько-нибудь значимого количества жителей. Для сравнения: в Донецкой и Луганской областях за эти же самые политические силы никогда не голосовало более 3% избирателей. Но в 2014-м 90% из этой самой разномастной бандеровской трёхпроцентной арифметической погрешности покинули Донбасс, а из Крыма на Украину из упоминавшихся ранее 21% уехало что-то около пяти тысяч человек и ещё примерно столько же не пожелали получать российское гражданство, однако остались на полуострове.
После Донецка и Луганска бросается в глаза то, что даже в Севастополе (не говоря уже про остальную часть полуострова) на машинах и одежде людей, мягко говоря, в разы меньше знаков «Z», «V» и прочей символики в поддержку СВО, многие водители размещают георгиевскую ленточку на торпеде, а не под стеклом. Также заметил, что крымчане не сильно склонны откровенничать с первым встречным на тему СВО: вроде бы детали, но намекающие на то, что в Тавриде не всё так безоблачно.
Еще интересный момент: в республиках Донбасса диверсанты — забрасываемые с той стороны одиночки или малочисленные автономные группы, совершенно не рассчитывающие на поддержку местного населения. А из Крыма почти ежемесячно приходят новости о разоблачении очередной структуры бандеровского подполья, состоящей чаще всего именно из местных. Поэтому борьба с «пятой колонной» и проукраинскими ждунами на полуострове должна носить системный характер и строиться по принципу «лучше перебдеть, чем недобдеть»: благодушие обойдётся очень дорого.
— Главным мотивом всех этих людей является ненависть к России, — отмечает председатель Союза политэмигрантов и политзаключенных Украины Лариса Шеслер. — И в России хватает людей, которые ненавидят свою страну, которые мечтают о разделении ее на множество частей, которые не будут обладать независимостью и начнут воевать друг с другом. Мотив ненависти к России не нов, но после февраля 2022 года он приобрел масштаб. И сегодня террористы представляют особую угрозу.
«СП»: Если брать граждан России, кто они? Затаившиеся с 2014-го года «заукраинцы»? Обиженные на власть? Городские сумасшедшие?
— Не думаю, что среди них есть городские сумасшедшие. Для деятельности подобного рода нужны очень хорошие организаторские способности, высокая мотивация и умение приспосабливать под окружающую среду. Конечно, среди них есть и «заукраинцы». После присоединения Крыма раздавались голоса, обещавшие мстить, однако мы видим, что до 2022 года это были только слова.
«СП»: Как далеко готовы идти эти люди? Все же совершать теракты и диверсии, убивать готовы не все…
— Теракты и диверсии — это крайнее средство. Немало тех, кто занимается информационной борьбой, распространением вражеских нарративов, фейков, многие ведут разведывательную работу, сообщая на Украину информацию о войсках, об их передвижении. Теракты и диверсии — это вершина айсберга.
«СП»: Есть ли риск чего-то более серьезного? Захват городов — такое в Киеве уже обещали, «партизанская война»?
— О захвате городов, думаю, речь не идет. Все же в России сильны правоохранительные органы, которые отслеживают ситуацию. И пока мы не видим никакой напряженности. Однако диверсии, теракты, убийства, атаки беспилотников — реальность. Это следствие того, что борьба переместилась на территорию России, а значит, нам предстоят тяжелые времена.
«СП»: Если брать два исторических примера: борьба с бандеровским подпольем в СССР и с ичкерийскими террористами в современной России, насколько они применимы сегодня? Можно сравнивать сами ситуации? Дойдет ли Украина до такого масштаба «борьбы»?
— Если смотреть на ту борьбу, что Советская Армия и НКВД вели с бандеровцами на территории Украины после Великой Отечественной войны, мы видим, что у тех были очень серьезно ограниченны возможности. Перейти границу не представлялось возможным. Рубежи со стороны Польши, или Венгрии, или Румынии были перекрыты — эти страны находились под фактическим контролем Советского Союза.
В борьбе с террористами на Северном Кавказе были свои особенности. Исламские террористы — специфический контингент, хорошо заметный на территории европейских городов. К примеру, женщины в черных хиджабах сразу бросались в глаза и вызывали подозрение. Террористы с Украинцы неотличимы от простых людей, живущих в наших городах — это люди славянской внешности, русскоговорящие, их сложно отличить от остальных граждан. Несмотря на то, что границу не так просто перейти, с украинским паспортом легко можно попасть на территорию России — через новые территории, через Крым. Немало беженцев въезжает в Россию через Польшу и Белоруссию. Ежемесячно границу пересекают миллионы людей.
С другой стороны, если смотреть идеологическую сторону, фанатичная убежденность исламских террористов намного выше, чем тупая ненависть бандеровцев. Они готовы убивать, но не готовы умирать сами, и тут неотвратимость и суровость наказания должны рано или поздно принести результат.
— Все эти люди — агенты Главного управления разведки Минобороны Украины, и объединяет их принадлежность к государственному ведомству, нацеленному на террористическую и диверсионную работу против России, — подчеркивает экс-боец ополчения ЛНР Александр Аверин. — Их мотивация не важна, как не важна была мотивация служащих абвера. Важна принадлежность к украинской государственной структуре.
«СП»: Кто, по-вашему, эти люди? Среди кого их вербуют?
— Да кто угодно. «Спящие агенты», идейные национал-предатели или наркоманы, купленные за дозу. Важно, что они делают, и как им противостоять.
Как показывает теракт против Владлена Татарского, мнение агента по поводу «убивать или не убивать» значения не имеет. Если того потребует ситуация, решат за него. Кроме того, в составе ГУР достаточно специалистов, давным-давно нашедших для себя положительный ответ на этот вопрос.
Очевидно, в Крыму поймана серьезная группа, а не «одноразовые» наркоманы. Это успех. В то же время, уверен, таких групп в России хватает. Украинские спецслужбы с 2014 года занимались организацией подобных ячеек.
«СП»: Способны ли они на масштабные акции: захват городов, массовые теракты?
— Захват города — это войсковая операция, в которой должны участвовать минимум несколько сотен человек. Полагаю, это лежит вне пределов возможностей украинских диверсантов. В то же время они могут совершать теракты против гражданского транспорта: самолетов, поездов; использовать для диверсий фестивали и массовые гуляния в праздничный день. Может быть, впоследствии украинцы дойдут до попыток захвата школ и роддомов.
«СП»: Как все это предотвращать?
— Подобные диверсии и теракты прекратятся с ликвидацией украинского государства и его структурного подразделения, отвечающего за диверсии и теракты против России, — Главного управления разведки. Очередные Минские соглашения не помогут. У Украины ресурсов и возможностей больше, чем у басаевских террористов.
На время решения данного вопроса для нивелирования активности террористической деятельности ГУР требуется ликвидация его руководящих кадров, включая Буданова. Также требуется ликвидация его непосредственных руководителей — Зеленского и Залужного. Это ослабит и штабные, и организационные, и оперативные возможности террористического ведомства ГУР МОУ.
Специальная операция на Украине
Российское командование активизировало участие авиации и артиллерии в ДНР
В результате обстрела города Шебекина Белгородской области пострадали пять человек
Эксперт: сдержанность Путина помогла избежать Третьей мировой войны
Новости спецоперации: ВСУ несут потери в живой силе и технике по всем фронтам
Все материалы по теме (9739)
