Накануне «вторжения» на Украину в Интернет была запущены шутка о том, что к 23 февраля в одном из киевских ресторанов танкисты 5-ой бурятской бригады зарезервировали несколько столиков. Ради интереса автор «СП» позвонил своим сослуживцам-бурятам. И шутка получила неожиданное подтверждение. Интересной информацией с нами поделился уроженец Кяхты, ветеран боевых действий в Афганистане и Чечне Батыр Цыденжапов.
«СП»: — Батыр, танковая бурятская бригада на границе с Украиной есть?
— Да ну бред, конечно. От формирования воинских подразделений по национальному признаку в Советской армии отказались давно. Это неизбежно привело бы к всплеску национализма, а с ним в армии всегда боролись беспощадно. Насколько это получалось — отдельный вопрос. Везде по-разному. Поэтому офицеры все время создавали в советских полках национальную мешанину. В нашем 860-о мотострелковом полку, например, было тридцать семь национальностей. Помнится, был даже хант Федоров из Ханты-Мансийского округа и этнический венгр Ципраш из Закарпатья. Мы в Афгане все прокоптились, как окорока, под афганским солнцем, а хант вообще не загорел. Все полтора года прослужил белым, как сметана. Пигмента у него, видно, какого-то не было. А снайперами были в массе своей буряты, якуты и тувинцы.
«СП»: — А почему именно они?
— А мы же видим дальше, чем все остальные. У нас глаз устроен по-другому. Фокусное расстояние больше. Резкость зрения другая. Мы же, буряты, даже раса другая. Вы — европеоиды, мы — монголоиды. У нас все органы функционируют немного по-другому. В том числе и глаза. У нас даже детская считалочка на эту тему есть:
Все солдаты встали в ряд,
Самый меткий кто? Бурят!
Всем бурятам — сайнбайну («здравствуйте» по-бурятски — И.М.) ,
Собирайтесь на войну!
После боя — баяртла («спасибо» — И.М.) ,
Не зря родина звала…
Это во-первых. Во-вторых, мы ж воинственные ребята. У нас есть поговорка: «бурят на войне — воин вдвойне». Он и снайпер, и разведчик одновременно. Зрение выручает. И интуиция охотничья — от предков. Война — наша стихия еще со времен татаро-монгольского нашествия. Наши далекие предки вместе с монголами на Русь шли — с севера Монголии. Здесь буряты до сих пор компактно проживают. Их так и называют — монгол-буряты. Предкам в Бурятии предкам понравился климат и озеро Байкал. И они отбились от общего войска. И здесь остались. Монголы нас до сих пор за это недолюбливают — по старой памяти. Собственно, озеро Байкалом мы назвали. По-бурятски «байгаль» — это природа в самом широком смысле.
В-третьих. Терпение у нас, бурят, — дьявольское. Мы в засаде можем сутками сидеть, поджидая врага. Не всякий так сможет. Русские, украинцы более нетерпеливые. Да и не только русские. А мы в засаде медитируем. С духами общаемся, с предками, о вечном думаем. А в душе твоей тихо играет моринхур (монгольский струнный инструмент, сделанный в виде головы лошади — И.М.) Я в Афганистане к своей «драгунке» (снайперская винтовка Драгунова) сошки от пулемета Калашникова приделал. Очень удобно было. Не мешает думать. И бьет более точно. А потом все снайпера стали так делать. Ноу-хау получилось такое. Увидишь врага — мысленно общаешься с ним. Просишь его идти вперед, направо, налево, остановиться. А потом одним нажатием на крючок оправляешь его в Страну вечной охоты. Зачастую после выстрела сразу приходится резко позицию менять — потому что теперь за тобой охота начинается. Иногда целый отряд на тебя наваливается — с артой и минометами. И все передвигаются в темпе. Тут попасть в кого-то трудно. Ноги уносить надо.
В-четвертых, мы же все единоборцы. В республике страшно популярна борьба. У нас в республике борцов — пучок на пятачок, как у осетин или дагестанцев. В каждом захудалом райцентре есть либо чемпион мира, либо чемпион России. А то и несколько. Есть и олимпийские чемпионы. Начинается все с детства, с национальной борьбы. Потом переключаемся на самбо, дзюдо, вольную. Кто во что горазд. Если ты обратил внимание — на всех чемпионатах России по вольной борьбе за первые места бьются, как правило, буряты, якуты, осетины и дагестанцы. Иногда компанию им составляют калмыки. А спорт, как известно, — неотъемлемая часть боевой подготовки. Спортсмену и служить проще, и к дисциплине он приучен.
В-пятых. У нас даже легкие работают совершенно по-другому, чем у европеоидов. Более эргономично. Вот ты сможешь пробежать «десяточку» или «пятнашку» без подготовки?
«СП»: — Без подготовки — нет. От силы пять километров.
— А я смогу. И любой бурят сможет — если он не из больницы вышел. У армейцев есть поговорка: «Спецназер должен стрелять, как ковбой и бегать, как его лошадь». Это про нас. Поэтому нас в спецназах любят. Ни одна сдача краповых беретов без наших ребят не обходится.
«СП»: — Батыр, а на войну в Донбассе бурят набирали?
— Мне такие факты неизвестны. Вот чечены приезжали целыми отрядами. Но волонтеры среди наших были. И немало. А так как внешне они резко выделяются на общем фоне — и внешностью, и походкой, — то украинцы, которые узрели их хотя бы в бинокль, тут же раструбили на весь белый свет о том, что на Донбасс приехал танковый бурятский полк. А может, кого-то они на броне и увидели. И тут же заработало «сарафанное радио». Я знаю, наши «афганцы» из Кяхты по просьбе своих бывших сослуживцев из Луганска отправляли туда инструкторов по снайперскому бою.
У нас же в республике лютая безработица. Поэтому молодые безработные буряты иду служить по контракту куда только можно — от ОМОНа до погранвойск.
«СП»: — В свое время нашумела история о том, как во время грузино-осетинской войны бурят-контрактник в одиночку остановил на трассе колонну грузинских военных…
— Это было не совсем так. Бурят в том подразделении действительно был. Звали его Бато Дашидоржиев. И он впоследствии погиб на той войне. Просто внешне они были похожи с казахом. А на том знаменитом видео был его сослуживец. Естественно, он был не один. Российские миротворцы в одиночку не воюют. Его страховали его другие бойцы, подразделения. Казах тоже был не робкого десятка. Он один вышел на дорогу, а сзади, слева и справа страховали его сослуживцы. За ним военный «Урал» перекрыл дорогу. В грузинской колонне были журналисты, и им нужна была сенсация. Они сфотографировали казаха и написали, как один азиат остановил колонну. Это был хороший пиар. А Бато жаль, конечно. Кстати, числился он снайпером-разведчиком. Как и многие из наших.
«СП»: — Вы и в Чечне воевали?
— Как и многие снайпера из Бурятии и Якутии. Были калмыки, Всем миром с терроризмом боролись. Калмыки тоже монголоиды, наши двоюродные братья. Они вышли из Западной Монголии. Во время похода Чингисхана в Европу они осели в Калмыкии и Ставрополье. Город Ессентуки — это ведь чисто монгольское название, от слова «исин тук» — девять знамен. Здесь была главная ставка хана, под началом которого были объединены девять племен. Чингиз-хан даже хотел перебить калмыков за раскол войска, но с наскока не смог и решил не распылять силы. Но у калмыков по каким-то причинам снайперская школа просела. Может, сказалось то, что они в степи живут. Там объективно живности меньше, чем в лесу.
Вообще наш ОМОН под командованием легендарного Вячеслава Мархаева несколько раз выезжал на обе войны. Отряд стоял в Белгатое. Здесь снайперы умудрились даже ночью поражать бандитов — когда те закуривали. «Все несложно: подсвечиваешь мушку, делаешь поправку на ветер и длину сигареты — и бьешь его в голову», — говорили они. На словах действительно просто. На деле — не совсем. У меня, например, не получалось.
В Чечне не только наш ОМОН был. Туда спецназ «Тайфун» выезжал — из внутренних войск. Там половина инструкторов по огневой подготовке — буряты. Половину я лично знаю.
«СП»: — В плен попасть в Чечне не боялся?
— В плен попадать снайперу нельзя. Иначе на ремни распустят. Потому у меня всегда с собой граната была — для самоподрыва. Есть наши парни и среди сирийских миротворцев. Но они туда выезжали штатно — в составе подразделений Росгвардии и военной полиции. В свое время миротворцев очень допекали шахид-мобили. Игиловцы* набьют машину тротилом, накачают ездока наркотой и отправляют на войсковую колонну. Наши парни научились снимать их на подходе. НО стрелять надо тоже вдвоем или втроем одновременно.
В Сирии, кстати, ребятам нравилось. У арабов кухня очень хорошая. А снайперами у игиловцев работали в основном иорданские черкесы. Самим арабами искусство точной стрельбы плохо дается. Как только ребята видели черкеса среди арабов, сразу адресно работали по нему. Один из наших парней после Сирии попал в Карабах — в составе ульяновской бригады. И там среди турецких офицеров с удивлением увидел старых друзей-черкесов. Мир тесен. А мир армейцев и «диких гусей» и — еще теснее.
«СП»: — Ты потомственный снайпер?
— Можно и так сказать. Мой дед воевал в 321-й сибирской дивизии под Сталинградом. Дивизия формировалась в Сибири, в ней было много бурят и якутов. Дед постоянно ходил на немцев охотиться. Его несколько раз накрыло минометным огнем. Пришел с войны тяжело контуженным. Ну и я пошел по его словам. И в Афганистане, и в Чечне с собой всегда брал дедовский оберег — сушеную лапку косули. И каждый раз перед выходом в поле обряд совершал — с духами предков общался. Иначе удачи не будет, и Дух охоты от тебя отвернется.
Я во время службы в Афганистане вообще мог пулеметной очередью на стенде расписаться. «За речкой» со мной случай интересный приключился, под Файзабадом. Наш взвод шел вдоль ущелья в сумерках. А навстречу шел душман. Он нас издалека «срисовал», присел на корточки и на голову холщовый мешок натянул. Ни дать ни взять большой придорожный камень. Весь взвод в метре от него прошел, и никто даже взглядом не зацепился. И только бурят Цыденжавпо обратил в темноте внимание, что структура камня какая-то странная. Я прошел еще метров десять и тихо присел на корточки — якобы шнурок на ботинке завязать. А потом вообще лег. Лежу, сам назад смотрю. Глядь — «камень» поднимается, а под ним — ноги человеческие. Я по ним и выстрелил. А через несколько секунд ребята прибежали- душмана вязать. А он мог бы и по нашим спинам из автомата «прогуляться» — тем более что китайский «Калашкников» у него с собой был.
Но высшей кастой среди снайперов на войне считается антиснайпер. Убить врага — не самый сложный трюк. А вот ликвидировать такого же, как ты — на порядок сложнее. Это отдельное искусство. Просчитать его — целое искусство. Но наши научились и это делать. Зная, что в подразделении противника появилась «оса войны», они просто ставят себя на его место и прикидывают, где бы он сам спрятался сам. Снайпера-врага нужно спровоцировать на выстрел. Поэтому берется напарник, который будет работать «живой мишенью». Рискованное мероприятие. Но срабатывало. Сейчас на Украину завезли целую бригаду морских пехотинцев. А «диких гусей» вообще никто не считал. Думаю, там их тоже навалом. У англичан — традиционно сильная снайперская школа. Говорят, их уже видели в Донбассе. Этих ребят нужно гасить. И здесь навыки бурят очень даже пригодятся.
