Свободная пресса" продолжает публиковать переводы авторов из альтернативных западных СМИ. Это далеко не та пропаганда, которую печатают в CNN, New York Times, Washington Post, Los-Angeles Times и других «авторитетных» медиаресурсах. Если вам интересно побольше о узнать об этих авторах, можно заглянуть сюда. 
Почему США не должны поддерживать Азербайджан в его противостоянии с Ираном Кое-кто в Вашингтоне призывает Байдена вмешаться, но на карту не поставлены никакие национальные интересы
Несмотря на разнообразную и часто провокационную информацию, SADAT лучше всего понимается как современный пример эволюции приватизированной военной промышленности, служащей местной турецкой альтернативой как западным, так и российским компаниям. Надлежащий анализ SADAT не только выявляет ее сильные и слабые стороны, но и более широкие риски, связанные с использованием наемников Турцией.
SADAT это посредник между Анкарой и сирийскими опосредованными боевиками, дополняющий усилия турецких вооруженных сил и служб безопасности, обеспечивающий при этом непрозрачность и, казалось бы, безграничную защиту.
Однако эта зависимость от государства и от благосклонности Эрдогана ограничивает автономию и предпринимательскую деятельность компании. Более того, тесная связь SADAT с сирийскими прокси различной степени дисциплинированности, доверия и уязвимости может привести Анкару к целому ряду непредвиденных последствий. Понимание этих факторов имеет решающее значение для оценки потенциальной роли компании в будущих ситуациях в сфере безопасности.
Турки, наемники и сети
Ряд экспертов по Турции в течение многих лет предупреждали о SADAT и ее скандальном основателе Аднане Танрыверди. Некоторые сравнивают эту компанию со спонсируемыми государством нерегулярными революционными армиями — такими, как Корпус стражей Исламской революции Ирана, в то время как другие считают, что использование Турцией наемников восходит к янычарам Османской империи. В 2018 году сетевой анализ предполагаемых прокси Эрдогана показал, что псевдовоенные группы, такие, как SADAT, «формально функционируют как подрядчики по обеспечению безопасности <…> и неофициально как секретные вооруженные силы». И в рамках более широкого исследования в начале этого года консервативный Иерусалимский институт стратегии и безопасности (Jerusalem Institute for Strategy and Security) заявил, что «SADAT можно считать продолжением неформальных подразделений „глубинного государства“ доэрдогановского периода».
В последнее время на рынке частных охранных услуг Турции наблюдается бум и тенденция к укоренению отрасли. Но SADAT отличается от традиционных турецких частных охранных компаний, которые сосредоточены на защите руководителей, транспорте и оценке рисков. Согласно ее веб-сайту, фирма была основана в 2012 году и может похвастаться тем, что является «первой и единственной компанией в Турции, которая на международном уровне предоставляет консультационные услуги и услуги по военной подготовке в международном секторе обороны и внутренней безопасности».
SADAT продвигает себя как военное предприятие, рекламируя консультационные услуги, обычную, нетрадиционную подготовку и подготовку спецназа, а также опыт в области управления и технического обслуживания. Однако, похоже, что она публично не предлагает возможности прямого действия или боевых вооружений, как в случае с бывшей Executive Outcomes или существующей Группой Вагнера.
И, хотя предполагается, что большинство частных военных компаний руководствуются экономическими мотивами, SADAT является исключением из-за явных политических и религиозных устремлений самого Танрыверди.
Как сообщается, Танрыверди, отставной бригадный генерал вооруженных сил Турции, которого к увольнению с действительной службы в конце 1990-х годов привели его исламистские взгляды. Они отражены и в корпоративном манифесте, рекламирующем услуги SADAT, наряду с обвинениями в иностранной гегемонии и преследовании мусульман.
Считая приватизированную военную промышленность «находящейся под контролем западного капитализма», манифест подробно описывает стремление SADAT стать альтернативой «колониальным странам с менталитетом крестовых походов». Его первоначальными кадрами были отставные офицеры и сержанты, «которые будут придавать первостепенное значение национальным интересам таких стран и совместным интересам исламского мира, [и] которые обладают глубоким опытом [Вооруженных сил Турции]». В долгосрочной перспективе, компания будет «способствовать становлению Мира ислама как сверхдержавы и способствовать созданию условий для сотрудничества в области обороны и оборонной промышленности между исламскими странами».
При администрации Эрдогана Танрыверди стремился реализовать свое видение. Действительно, отношения этих двух восходят к 1994 году, когда Танрыверди служил командиром бригады в Стамбуле во время пребывания Эрдогана на посту мэра города. Размышляя о том времени, Танрыверди отмечал: «Я обнаружил, что его достижения в политике и государственном управлении явно обладают такими качествами, как смелость, дальновидность, консультации и решительность, которые являются наиболее важными качествами лидера». Но Эрдоган также является соратником-исламистом, контроль которого над платформой Партии справедливости и развития (ПСР) вывел Турцию из кемалистской традиции секуляризма, приняв при этом свою собственную версию крайне милитаризованного национализма. Независимо от того, является ли это неоосманизмом или нет, но Эрдоган направил Турцию на внешнеполитический курс, мотивированный откровенно исламистскими темами, стремлением к усилению регионального влияния и последовательным антагонизмом к американским и европейским интересам. Таким образом, неудивительно, что такие люди, как Танрыверди, предложили бы Эрдогану уникальную базу поддержки, тем самым позиционируя SADAT как продолжение сферы безопасности и влияния режима.
После попытки государственного переворота в 2016 году Эрдоган назначил Танрыверди своим главным военным советником, фактически предоставив Танрыверди как частную, так и государственную роль. Укрепление институтов безопасности доверенными агентами характерно для многих автократических режимов, и, укрепив свою общественную связь с Танрыверди и его сетью, Эрдоган позволил SADAT укрепить оффшорную жизнеспособность своей собственной повестки дня.
Расширяющееся присутствие…
Рассмотрим Ливию. Летом 2020 года главный генеральный инспектор министерства обороны США опубликовал свой ежеквартальный доклад конгрессу о контртеррористических операциях на Африканском театре военных действий США. Его выводы включали оценку ухудшающейся ситуации в области безопасности в Ливии после военного вмешательства Турции с целью укрепления немощного правительства национального согласия (ПНС). В нем отмечается, что наемники, поддерживаемые Турцией, являются одним из ключевых дестабилизабилизирующих факторов. «Африканское командование США подсчитало, что несколько десятков военных инструкторов из турецкой частной военной компании [SADAT] были направлены в Триполи для подготовки как ополченцев, связанных с ПНС, так и сирийских боевиков. SADAT осуществляет надзор и оплачивает деятельность примерно 5000 сирийских боевиков, поддерживающих ПНС, в Ливии».
Смотрите также 
12 Город-призрак: Жить здесь не хочется! Худшие города России. ФОТО
Тем не менее, корни компании в этой стране на самом деле уходят как минимум в 2013 год, о чем свидетельствует фотография пожимающего руку ливийскому военному офицеру Танрыверди, держащего в руках табличку с изображением османского герба. Хотя эти связи, возможно, и повлияли на решение Эрдогана о развертывании (там турецких вооруженных — С.Д.) сил, они также отражают более низкий потенциал — преимущество первопроходца.
Устанавливая узнаваемость бренда, лояльность клиентов и/или раннюю покупку услуг, SADAT может выйти на конфликтные рынки и создать условия для последующих действий Турции. До Ливии компанию регулярно преследовали обвинения в том, что она обучала сирийских прокси от имени Турции — обвинения, которые она опровергала.
Несмотря на это, явное участие компании в Северной Африке бок о бок с сирийскими прокси подтвердило, что компания была готова стать региональной, экспедиционной частной военной компанией.
Считается, что в 2020 году Танрыверди обозначил большую роль для SADAT в Африке, когда он отметил успех Турции в подписании нескольких соглашений о сотрудничестве в области обороны с африканскими государствами в сфере подготовки их войск. Он также выступал за то, чтобы Турция создала частного военного подрядчика — сродни Blackwater или Вагнеру — для специальных иностранных операций, способных предоставить силы, в определенных ситуациях более полезные, чем вооруженные силы Турции.
Понятно, что действия компании в Ливии, растущее военное присутствие Турции в Африке и устремления Танрыверди оправдывают опасения, что Эрдоган использует SADAT в качестве одного из средств экспорта военной силы за рубеж.
Репутация SADAT также привела к тому, что фирма оказалась вовлечена в другие региональные конфликты. В октябре 2020 года новостные организации подробно рассказывали о развертывании сирийских боевиков для поддержки интересов Анкары в Азербайджане. Якобы, служа на щедрых условиях контракта с обещаниями выполнять мягкую охранную службу в частной турецкой охранной компании, эти прокси были быстро втянуты в боевые действия на местах в спорном регионе Нагорного Карабаха. В сообщениях утверждается, что сирийские боевики понесли от десятков до сотен жертв.
В ноябре 2020 года в ООН Рабочая группа по использованию наемников подтвердила эти сообщения, в том числе «широкомасштабную вербовку и передачу Турцией сирийских мужчин Азербайджану через вооруженные группировки, некоторые из которых связаны с Сирийской национальной армией».
Хотя корреляция не является причинно-следственной связью, сходство в размещении Т урцией сирийских наемников как в Ливии, так и в Азербайджане вызвало утверждения о роли SADAT в конфликте. Несмотря на отрицание компанией своей причастности и в отсутствие прямых доказательств обратного, армянская следственная группа (используя российские сообщения) заявила, что компания использовала свои собственные самолеты для перевозки боевиков. Другие СМИ утверждали, что «SADAT <…> могла сыграть определенную роль в операциях по вербовке», хотя цитируемый первоисточник просто утверждал, что «представляется вероятным, что вербовка осуществляется турецкой частной охранной компанией, которая также участвует в отправке сирийцев воевать в Ливию».
Аналогичным образом в Афганистане «Сирийская обсерватория по правам человека» в июле сообщила, что турецкая разведка и лидеры сирийских группировок достигли соглашения о переброске сирийских боевиков в Афганистан по официальным контрактам с частными охранными компаниями.
С захватом талибами* государства и выводом войск НАТО Турция впоследствии отказалась от своих планов по обеспечению безопасности кабульского аэропорта. Однако не будет преувеличением предположить, что при более благоприятных условиях фирма SADAT могла бы сыграть вспомогательную роль.
…с исключениями
В целом действия SADAT за рубежом — как доказанные, так и предполагаемые — по-видимому, демонстрируют достаточные частные военные возможности, чтобы вызывать беспокойство. Однако некоторые из основных сильных сторон компании также обнаруживают уязвимости, которые могут ограничить потенциал SADAT.
Непрозрачный профиль компании является одним из очевидных преимуществ, предоставляющих SADAT большую гибкость в том, как она преследует свои цели. Например, сообщения о «неназванной турецкой охранной компании» в Нагорном Карабахе следуют схеме обвинений в том, что SADAT маскирует вербовку и обучение через подставные компании и местных партнеров.
Парадоксально, но Танрыверди отрицает причастность SADAT к иностранным конфликтам, в то же время хвастаясь ранними усилиями компании в Ливии и ее потенциалом для услуг в новых государствах-клиентах.
Непрозрачный характер компании затрудняет точную оценку ее отношений с другими подразделениями служб безопасности Турции. В Сирии компания предположительно помогала вербовать, быстро обучать и оказывать материально-техническую поддержку боевикам-прокси, но значение роли SADAT по сравнению с другими задействованными турецкими агентствами неясно. В Ливии фирма SADAT содействовала операциям по вербовке, обучению и, возможно, транспортировке сирийских наемников, но только после того, как Турция открыто направила вооруженные силы в поддержку Правительства национального согласия. Более того, помимо простой поддержки турецких военных и прокси-сил, вероятно, существует связь между SADAT и национальной разведывательной организацией Турции. Несмотря на попытки Танрыверди дистанцировать компанию от разведывательной службы, его сын — и нынешний генеральный директор SADAT — публично признал, что при рассмотрении запросов потенциальных клиентов компания координирует свои действия с турецкой разведкой, в дополнение к министерству обороны и министерству иностранных дел.
Защита компании в Турции является еще одним очевидным преимуществом. На международном уровне Турция не является участником соглашений или кодексов поведения, направленных на регулирование деятельности наемников. К таковым относятся Первый Дополнительный протокол 1949 года к Женевским конвенциям, в частности статья 47; Международная конвенция 1989 года о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников (Конвенция ООН о наемниках); Документ Монтре 2008 года; и растущая Ассоциация Международного кодекса поведения.
Внутри страны SADAT подчеркивает свое соответствие турецким законам о национальной безопасности, поскольку его деятельность технически выходит за рамки допустимого производства оборонной промышленности. Однако более важными являются личные отношения Танрыверди с Эрдоганом, авторитет которого придает группе вид легитимности, в то же время, вероятно, защищая ее от увязывания фирмы к каким-либо событиям и от юридической проверки. Недавний показательный пример — сенсационные обвинения в роли SADAT в оснащении террористов Фронта Ан-Нусра** подстегнули попытки турецких парламентариев провести расследование в отношении SADAT. Однако эти попытки провалились из-за отказа ПСР и политических союзников Эрдогана.
Однако одностороннее покровительство и защита создают зависимость, подрывая автономию компании и ее видение. Компания стремится оценить «угрозы в отношении стран, которым она служит, с учетом геополитического статуса таких стран и организует их Вооруженные силы с целью обеспечения национальной обороны путем удовлетворения наиболее эффективных и современных потребностей». Тем не менее по большому счету общеизвестная история деятельности SADAT в других странах была направлена исключительно на поддержку целей Анкары, а не независимо от нее или даже параллельно ей.
Могут ли будущие клиенты доверять имеющей тесные связи с вооруженными силами и, возможно, с разведывательной службой SADAT в качестве законного посредника в своих интересах, если они не будут однозначно связаны с Турцией?
Отношения Танрыверди с Эрдоганом также создают потенциальные политические осложнения для компании.
Существуют мрачные утверждения о том, что SADAT развернул сеть вооруженных филиалов на улицах в поддержку администрации во время попытки государственного переворота. А последующим восхождением Танрыверди во внутренний круг Эрдогана эти нерешенные обвинения стали постоянным источником критики как компании, так и ее основателя. Кроме того, откровенные религиозные убеждения Танрыверди обострили напряженность в отношениях с Израилем и привлекли ненужное внимание к компании, что в конечном итоге вынудило его уйти с должности советника по безопасности. И все это происходит в то время, когда Эрдоган пытается осторожно заручиться поддержкой высокопоставленных отставных военных чиновников, противодействуя их собственным амбициям, когда это противоречит его повестке дня.
Дополнительные риски
Смотрите также 
37 Венчание потомка династии Романовых с итальянкой Ребеккой Беттарини в Санкт-Петербурге. ФОТО Аристократы, гвардейцы Преображенского полка и потомок царя: Как прошла первая императорская свадьба в России за 100 лет
Возможно также, что риски, связанные с SADAT, в конечном итоге могут привести к тому, что Анкара дистанцируется от компании. Турецкое правительство может пересмотреть свое использование прокси-групп или, наоборот, взять на себя более непосредственное управление ими.
Каковы риски? Во-первых, вовлечение частных военных компаний в конфликты с низкими барьерами для входа не всегда может дать желаемый эффект. В Ливии приток сирийских наемников усилил слабеющее правительство национального согласия, но также был встречен соответствующим увеличением числа наемников Вагнера и российской военной техники, что помогло как оппозиции правительства Национального согласия, так и продлению конфликта.
И несмотря на то, что часто ими управляют бывшие военнослужащие, частные военные компании и прокси, которых они поддерживают, не всегда обладают эффективными механизмами командования и контроля. Координация между штаб-квартирой и советниками может быть неправильно истолкована, проигнорирована или нарушена наемниками или прокси на местах. Это чревато непреднамеренной военной конфронтацией с конкурирующими государствами, действующими в том же районе. Катастрофическое участие Вагнера в Восточной Сирии в феврале 2018 года, когда российские наемники просчитались в решимости подвергшихся угрозе американских военных и партнерских сил, иллюстрирует эту опасность.
Во-вторых, набор будущих прокси зависит от доверия к частным военным подрядчикам как к эффективным в военном отношении и дисциплинированным организациям. Конечно, одной из привлекательных особенностей этих организаций для клиентов является их «воспринимаемое отрицание». Это включает в себя отдельные правительства, особенно те, которые опасаются внутренних опасений по поводу военных потерь или непопулярных кампаний за рубежом. Но репутация компаний, определяемая неумелым управлением и высокими потерями, скорее всего, не выдержит, что подорвет непосредственную полезность этих групп для авторитарных режимов.
Государственные спонсоры также должны бороться с последствиями трагедий, связанных с частными военными компаниями. Помимо временной приостановки достижения Россией своих целей в Сирии, поражение Вагнера в 2018 году спровоцировало небольшое, но ненужное отвлечение внимания внутри страны накануне очередной уверенной победы Путина на президентских выборах. Что касается Турции, то ее прокси в Сирии были обвинены следователями ООН в военных преступлениях, включая захват заложников, пытки, изнасилования и незаконную депортацию заключенных обратно в Турцию.
В-третьих, бесправные наемники могут стать перебежчиками. Сообщения о сирийских прокси, преданных из-за невыполнения обещаний турецкой стороной, не только затрудняют будущий набор в экспедиционные кампании, но и могут исказить основные мотивы и идеологию добровольцев.
Уже столкнувшись с внутренним оттоком более 3,5 миллионов сирийских беженцев, проживающих в Турции, Эрдоган не может позволить себе, чтобы измученные экстремисты создавали проблемы у него дома.
Это также верно, хотя и в меньшей степени, для экстремистов, возвращающихся в североамериканские или европейские государства происхождения, что подрывает попытки Турции укрепить свой имидж надежного партнера НАТО в борьбе с терроризмом.
Неопределенное будущее
SADAT является частью новой гонки за частными военными возможностями. Как видно из ситуации в Сирии, Ливии и Нагорном Карабахе, распространение конфликтов при незначительном участии Запада может создать для Турции дополнительные возможности для использования наемников. И если смешанный внутренний аппетит Турции к военным интервенциям за рубежом сохранится, то легко будет увидеть привлекательность в том, чтобы дополнять турецкие вооруженные силы или их партнеров с помощью сирийских прокси. Но это не приведет к тому, чтобы эксперты по Турции стали преувеличивать влияние SADAT или игнорировать ограничения, с которыми он сталкивается.
Несмотря на свою исламскую ориентацию и частный военный потенциал, узкая оперативная история SADAT и непрозрачные отношения с турецкими службами безопасности могут затруднить взаимодействие с осторожными государствами-клиентами. За исключением диверсификации частной военной промышленности Турции, западные и российские частные военные компании по-прежнему будут продолжать предлагать потенциальным клиентам конкурентоспособные услуги, в то время как исключительное покровительство Анкары (и фактический контроль) над SADAT ограничит способность компании проявлять какой бы то ни было истинный «наемнический» дух.
Кроме того, действия и поведение этих наемников, даже слабо связанных с SADAT, потенциально могут привести к досадным неудачам за рубежом, непреднамеренной военной эскалации и усилению нестабильности внутри страны. Жизнеспособность SADAT и, как следствие, терпимость Эрдогана к компании напрямую связаны с ее успехом в управлении этими рисками.
