Звонок Владимира Путина в Белоруссию поставил жирную точку в долгом нефтяном споре с соседом. Александр Лукашенко сделал заявление, что Россия готова компенсировать Белоруссии сотни миллионов долларов, которые Минск теряет из-за налогового маневра. Но эксперты сомневаются, что Белоруссия получила эти деньги просто так. А поэтому важен вопрос – что же Минск предоставит России взамен?
В пятницу состоялся телефонный разговор президентов России и Белоруссии Владимира Путина и Александра Лукашенко. После него белорусский лидер рассказал, что Москва сделала неожиданное предложение: она готова компенсировать потери, вызванные постепенной отменой экспортных пошлин на нефть.
До этого Россия неоднократно заявляла, что компенсировать потери Белоруссии от налогового маневра не будет. Минск предлагал два варианта: восполнить из российского бюджета потери белорусских НПЗ, на что Москва резко ответила отказом. Второй вариант – чтобы российские нефтяники снизили свою «премию», то есть маржу при продаже нефти в Белоруссию. В Москве на это сказали, что это дело коммерческих компаний, и им самим надо договариваться между собой.
Наконец в этом долгом конфликте поставлена точка. Однако на самом деле из заявлений двух сторон еще многое остается неясным. Не до конца понятна сумма, которую Россия готова компенсировать Белоруссии. Во-вторых, какая именно схема будет использована, за счет кого будут осуществляться компенсации – за счет российского бюджета или за счет рентабельности поставок нефтяных российских компаний (так называемых премий). И главный вопрос – что же взамен Белоруссия даст России? В игру в одни ворота крайне сложно поверить.
Президент Белоруссии сразу после телефонного разговора назвал сумму компенсаций в 300 млн, которую, по его словам, Путин готов предоставить в том числе за счет премии нефтяных компаний.
По словам белорусского лидера, Путин предложил посчитать, сколько Минск потеряет от уменьшения таможенной пошлины в 2020-м к уровню прошлого года. «Если мы получали в прошлом году от пошлины, допустим, миллиард долларов, а в этом году за счет снижения этой пошлины – она все время снижается (из-за реализации в России налогового маневра) – получим, допустим, 700 млн долларов, то он сказал: «Мы 300 млн долларов компенсируем, в том числе за счет премии (нефтяным) компаниям», – рассказал Лукашенко.
То есть Россия готова сохранить «финансовый уровень по нефти прошлого года», заключил он и добавил, что это «хоть какой-то путь к развязке тех споров, какое-то движение вперед».
При этом на встрече с послом Белоруссии в России Владимиром Семашко, Лукашенко дал другую оценку. «Белорусская сторона уже подсчитала финансовые условия – при поставке 24 млн тонн нефти примерно 420-430 млн долларов потерь от налогового маневра. Путин предложил, что эти деньги Беларуси компенсируют», — заявил Лукашенко, которого цитирует госагентство БелТА.
Премия – это, по сути, маржа, которую получают российские нефтяники при продажи нефти в Белоруссию. Лукашенко говорил, что российские нефтяники получают премию в 12 долларов с тонны нефти. Однако российские эксперты говорят, что премия российским нефтяникам составляет лишь 6-10 долларов за тонну.
Заявление Новака вносит еще больше сумятицы. Потому что скидка в 2 доллара за тонну означает компенсацию всего 48 млн долларов, если речь идет о поставках 24 млн тонн российской нефти в Белоруссию. В любом случае, речи о сотнях миллионах долларах, о которых говорит Лукашенко, не идет.
До конца остается непонятна ни схема компенсаций, ни сумма, о которой идет речь. Скорее всего, договорились о частичной компенсации в 300 млн долларов, о чем сказал Лукашенко, считает заместитель главного директора по энергетическому направлению Института энергетики и финансов Алексей Белогорьев. А цитата Новака о компенсации 2 долларов с тонны, возможно, является неточной и будет поправлена, добавляет он.
Действительно очень странно, что о скидках от нефтяных компаний России белорусским НПЗ говорит министр энергетики. Ведь это дело коммерческих компаний, правительство не может указывать, как им работать.
Белогорьев полагает, что речь может идти о некой государственной субсидии со стороны России – либо российским нефтяниками, либо белорусским НПЗ.
Однако ведущий эксперт Фонда национальной энергетический безопасности Игорь Юшков предполагает, что это все-таки российские нефтяники согласились предоставить белорусским НПЗ скидку в 2 доллара с тонны за счет уменьшения рентабельности поставок нефти на белорусские НПЗ. А Новака просто попросили озвучить эту историю.
При этом накануне российские компании и профильные министры встречались с замруководителя администрации президента Дмитрием Козаком. Некоторые из компаний были согласны на «определенную цену», но другие посчитали условия невыгодными для себя, рассказал пресс-секретарь президента Дмитрий Песков.
«Если не все компании согласились на эту скидку, то возможно, пошла на это только одна Роснефть», – рассуждает Юшков. Однако просто так Роснефть на такие уступки не пойдет, значит, Белоруссия пообещала что-то конкретное главе компании Игорю Сечину. Все эти месяцы стороны торговались, и если Россия идет на частичные уступки, то и со стороны Белоруссии они должны быть.
«В одностороннем порядке России предоставлять сейчас какие-то компенсации нелогично. Думаю, что должен быть ответный шаг от Белоруссии.
Логика здесь такая. Лукашенко во время встречи с Путиным в Сочи прояснил ситуацию. Россия дала понять, что налоговый маневр будет продолжен, и либо Белоруссия делает какие-то шаги навстречу России, либо цены на нефть будут повышаться каждый год и к 2024 году Минск получит мировую рыночную цену», – рассуждает Юшков.
Потом, продолжает собеседник, Лукашенко, видимо, придумал, что он может предложить взамен на скидку, вызвал главу Роснефти, который согласился на эти предложения. Игорь Сечин передал их Путину, который позвонил Лукашенко и сообщил радостную новость о подвижках в переговорах.
«Но что именно Белоруссия пообещала России, чтобы сдвинуть этот конфликт с мертвой точки – вот это основная загадка», – говорит Юшков.
По его мнению, если договоренность о скидке достигнута с Роснефтью, то логично было бы пообещать контрольный пакет в Мозырском НПЗ. Это одно из двух белорусских НПЗ. Второй завод – Новополоцкий – на 100% принадлежит государству, поэтому вряд ли Лукашенко готов так сразу отдать контроль над ним Роснефти. А вот Мозырский НПЗ уже на 42% принадлежит российской компании «Славнефть». А владельцами «Славнефти» на паритетных началах являются Роснефть и «Газпром нефть». На рынке долгое время ходили слухи о том, что Роснефть хотела бы купить Мозырский НПЗ. Возможно, у Сечина появилась такая возможность.
«Роснефть создала бы вертикальную интеграцию благодаря белорусской нефтепереработке. Это дало бы экономию и возможность больше заработать. С другой стороны, Роснефть предоставила бы скидку на поставку нефти и для своего завода, и для второго белорусского НПЗ», — считает Юшков. Поставить все 24 млн тонн нефти в Белоруссию для Роснефти не составит труда. Именно таков был ежегодный объем поставок.
Для Белоруссии это также выгодно, считает эксперт. Оба нефтеперерабатывающих завода в этом случае остаются загруженными, они зарабатывают на экспорте нефтепродуктов в Европу, а экспортные пошлины с этих продаж продолжают пополнять белорусский бюджет.
«Конечно, Белоруссия может предложить акции каких-то своих предприятий, например, Белорусских железных дорог. Но на самом деле, они представляют весьма сомнительную ценность для российских компаний. Это будет, скорее, уступка со стороны России, если наши компании согласятся на покупку акций белорусских предприятия вместо денег на поставки нефти.
По его мнению, Россия готова компенсировать меньше, чем хотел Лукашенко. В обмен на что Лукашенко пообещал некие политические уступки. «Скорее всего, мы услышим об этих уступках в ближайшие две-три недели. Возможно, он пообещал сделать некие-то шаги в сторону интеграции с Россией, но вряд ли Лукашенко дал обещание о серьезной интеграции», – считает Белогорьев.
