Три недели назад бывший министр обороны ДНР Игорь Стрелков и другие ветераны войны в Донбассе призывали не формировать добровольческие батальоны, а пополнять за счёт желающих воевать действующую армию. Сейчас их правоту подтвердил председатель Союза добровольцев Донбасса и депутат от «Единой России» Александр Бородай.
Столкнувшись с нехваткой личного состава на Украине, российское руководство всё же отказалось от мобилизации и сделало ставку на вербовку добровольцев. Идут они главным образом в подразделения трёх видов: так называемые частные военные компании (официально ЧВК в России не существует — ред.) типа знаменитого «Вагнера», батальоны «Барс» («Боевой армейский резерв специальный») и добровольческие именные батальоны отдельных регионов и крупных корпораций.
В лучших ЧВК новобранцы попадают, как правило, в слаженные команды и потому быстро обучаются. С «Барсами» хуже: указ «О создании мобилизационного людского резерва Вооруженных Сил Российской Федерации» подписан президентом 17 июля 2015 года, но исполнялся без особого энтузиазма. Создание батальонов значительно ускорилось лишь в середине прошлого года — возможно именно в связи со спецоперацией, но обстрелянных бойцов там оказалось немного. Как и в подавляющем большинстве региональных подразделений. Участники боевых действий в Донбассе встретили инициативу без энтузиазма.
Экс-министр обороны ДНР Игорь Стрелков отмечал, что добробаты создают «вместо пополнения крайне уставших и уже неплохо обстрелянных (т.е. научившихся работать в текущих нелегких условиях) фронтовых частей (что может резко повысить и их боевой дух, и боеспособность вообще)». Вместо этого батальоны «будут если не разбиты в первых же боях (как сейчас наши войска бьют бросаемые под удар вражеским командованием части „территориальной обороны“), то неизбежно понесут огромные неоправданные потери — просто вследствие всеобщей „сырости“ и неопытности личного состава. И не факт, что после этих „жестоких уроков“ и огромных потерь — „именные добровольцы“ не начнут разбегаться (становиться „пятисотыми“)».
Точно о том же пишет и сержант ЛНР-овского батальона «Призрак», известный блогер Андрей Морозов: «У нас жутко покоцанные войска нескольких разных форматов комплектования, которые хорошо бы пополнить. В этих войсках адово не хватает специалистов (в том числе и в первую очередь — нормальных связистов и БЛАшников), чудовищная нехватка современной матчасти связи, боевой оптики и электроники. Что мы делаем? Правильно! Вместо того, чтобы разумно пополнить их, резко подняв тем самым их боеспособность и КПД использования ресурсов живой силы, мы создаём новые пачки ещё и ещё точно таких же неполноценных войск. Кто без опыта, кто без связи, БПЛА и оптики, кто — и без того, и без другого».
Стрелков и Морозов постоянно ругают начальство и потому сгущают краски? Но вот с добробатами столкнулся безукоризненно лояльный к властям депутат Госдумы от «Единой России», председатель Союза добровольцев Донбасса и экс-премьер ДНР Александр Бородай. И пришёл в ужас:
«Идёт своеобразная скрытая мобилизация с помощью разных корпораций, а также субъектов федерации, каждый из которых пытаются создать свои батальоны, отряды. Это профанация полная совершенно. У нас вышел батальон „Транснефти“ на то же место, где стояли наши на Каховском плацдарме. Набрали вахтёров, блин, половина тут же спятисотилась. Это ерунда, а не мобилизация».
Знай авторы идеи создания добробатов историю авиаполевых дивизий Третьего Рейха, они бы не удивились. Амбициозный командующий люфтваффе рейхсмаршал Геринг потребовал, чтобы 170 тысяч его парней воевали в составе двух десятков отдельных дивизий, и добился своего. Хотя армейские генералы, например фельдмаршал Манштейн, реагировали точно так же, как сейчас Стрелков с Бородаем:
«Если учесть, что в свое время ВВС имели широкую возможность выбора при наборе рядовых, то речь шла, несомненно, о первоклассных солдатах. Если бы они осенью 1941 г. влились в качестве пополнения в дивизии сухопутных сил, эти дивизии сохранили бы свою полную боеспособность, и тогда сухопутным силам Германии не пришлось бы испытать многих трудностей зимы 1941/42 г. Но создавать из этих солдат дивизии в рамках ВВС было чистым безумием. Где могли эти дивизии получить необходимую боевую и общевойсковую подготовку, откуда было взять боевой опыт, совершенно необходимый для войны на востоке? Откуда в составе ВВС смогли взяться командиры дивизий, полков и батальонов?»
К счастью для Красной армии безумие свершилось. Попав под наши танки на Дону, 7-я и 8-я авиаполевые дивизии обратились в бегство, и рухнувший немецкий фронт откатился до Харькова. К началу 1943 года от обеих остались лишь жалкие ошмётки, и их пришлось расформировать. Несколько месяцев спустя та же судьба постигла 2-ю дивизию. Сперва, она не устояла под Ржевом, а затем столь быстро драпанула под Невелем, что город удалось освободить гораздо раньше, чем планировалось — в первый же день наступления.
Осознав свою глупость, Геринг согласился на передачу дивизий, армейскому командованию, их стали срочно пополнять опытными офицерами, но помогало плохо. Наступление Красной армии под Ленинградом в начале 1944 года покончило ещё с 6 дивизиями, а к концу года их осталось лишь 2. Да и то, исключительно потому, что повезло оказаться на тихих участках фронта — на Додеканеских островах Средиземного моря и в Курляндии, где немцы сложили оружие уже после капитуляции.
Боевые действия на Украине пока не достигли такого размаха. Однако окажись на пути следующего вражеского наступления, батальоны типа «Транснефти» приятного будет мало. Поэтому, наверное, стоит отказаться от плясок по немецким граблям и отправлять добровольцев на пополнение нормально воюющих частей российской армии, а также народных милиций ДНР и ЛНР.
