Ополченский коктейль! Прекрасная и иногда необходимая вещь! Со мной поделились, и я делюсь рецептом. 50 на 50 вина с газировкой с утра. После приёма этого лекарства ты слышишь и дольней лозы прозябанье, и горных ангелов полёт! Этот напиток понадобился нам после того, как вчера вечером по прилёту в Ереван нашу компанию из трёх журналистов встретили товарищи-коллеги. Им было что рассказать — они возвращались из Степанакерта. А мы направились туда.
До Степанакерта пока ещё можно доехать только одним путём. Лачинская трасса на данный момент полностью находится под контролем Министерства обороны РФ, поэтому я не тешил себя иллюзиями добраться до желанного места с помощью российских военных. И когда МИД Армении организовал однодневный тур для журналистов по другой, северной дороге, мы с радостью приняли это предложение.
Жители села Дадиванк сжигают свои дома перед тем как их покинуть
Северная дорога проходит вдоль берега озера Севан и потом идёт по Кельбаджарскому району, который по навязанному Армении соглашению — будем называть вещи своими именами — должен был отойти под контроль Азербайджана. Северная дорога должна была действовать ещё два дня.
Желающих поехать по ней и по земле, которую вот-вот отдадут неприятелю (далеко «не»), оказалось немного — ранним тёмным утром у МИДа собралось, включая нас, восемь человек. Плюс водитель и сопровождающий Шариз — интеллигентный и вежливый сотрудник МИДа. Потом я буду долго его благодарить.
Была устроена перекличка, и мы сели в микроавтобус. Северная дорога проходит вдоль озера Севан, тут ловится рыба ишхан — армянское название форели. Вдоль Севана дорога идёт около ста километров. Несмотря на собачий холод, голубую и напряжённую гладь воды у берегов бороздят утки. Вдоль побережья тянутся кафешки и отели. В некоторых местах оборудованы пляжи, которые в силу обстоятельств, сезонных и несезонных, пусты. Мы проезжаем коридоры из стоящих вдоль дороги высоких бардов — деревьев, родственников берёзы и тополя — так мне сказали. Огненный желток солнца оторвался от земли, белой изморозью покрыта жухлая трава холма. Красота. Это утро было бы лёгким и прекрасным, если бы не тяжёлый мир, навязанный армянам войной.
Перед въездом в Арцах — блок-пост — группа военных и полицейских, армянин с автоматом активно жестикулирует машинам. Наши удостоверения фотографируют французы — волонтёры армянского происхождения, они помогают полиции. Для чего, спрашиваю. Чтобы нас не потеряли, если вдруг мы попадём в руки азербайджанцев. Если вдруг. Не хотелось бы.
О! А вот и наши! Почти стразу, как въехали в горы, на повороте мы увидели двух военных, пусть и без знаков различия, но в весьма узнаваемой форме. Русские Иваны раздумывали над разбитым военным грузовиком. Что они здесь делают? Будут обеспечивать передачу территорий? Прикрывать отход беженцев?
Мы спустились в ущелье и едем вдоль горной реки. Навстречу несутся машины, доверху гружённые древесиной, автомобили с баулами на крышах. Все местные стремятся уехать, никто не хочет испытывать свою судьбу. Все армяне прекрасно понимают, что с ними будет, если они здесь останутся. И все стремятся вывезти всё. Пилят лес, вырывают на подстанциях трансформаторы, снимают кладку с крыш. Пастухи ведут к границе с Арменией отары овец.
По слухам, немногие пожелали остаться. В Ереване мы слышали историю про одну армянскую старуху, которая готовится к встрече с азербайджанскими военными. Она собирается разливать по стаканам воду с ядом — вот, солдатик, попей водицы с дальней дороги. Ещё нам сказали, что священник из монастыря Дадиванк, куда мы направляемся, не собирается никуда уезжать, он остаётся со своими сыновьями и будет держать оборону. Даже по этим слухам очевидно, что у людей эмоции бьют через край. Но как сказал когда-то варвар-галл проигравшим римлянам: «Горе побеждённым!».
Северная дорога. Её открыли всего четыре года назад, я возвращался по ней из Степанакерта в 2016 году. Кстати, когда мы тогда заезжали в Дадиванкский монастырь, наверное, тот самый священник и провёл для нас экскурсию. Я пытаюсь вспомнить его лицо. Нет, не вспомнил, надо рыться в фотографиях.
Дорогу армяне построили добротную, и она должна была разгрузить Ланчинскую трассу. Но напрасен был их труд — теперь по результатам соглашения эту трассу сдают. Мне вспомнилось свежее видео из инета, где, сбросив дипломатическую маску, хохочет, подобно главному злодею в каком-нибудь индийском кино, президент Азербайджана Ильхам Алиев. «В ад, твой статус, Пашинян», — злорадствует он над армянским президентом. Твоя дорога — моя дорога.
Мы и едем туда, где недавно был ад. Даже река, которая здесь течёт, называется Тартар — это что-то типа преисподней в греческом мифологии. Даже глубже! Ад — это царство Аида, бога мёртвых, а в Тартар были низвергнуты титаны, которые возникли из хаоса ещё до богов. Не удивлюсь, что моё предположение верно этимологически — Армения очень древняя страна. Здесь и Ной привязывал свой ковчег к Арарату.
Сразу у въезда в Дадиванк мы увидели флаг России. Российские миротворцы на днях доехали сюда и развернули свой лагерь на холме. Снизу видно, как трое солдат занимаются хозяйством, стирают, развешивают бельё. Мы поднялись. Часовой с ПКМ в руках предсказуемо отказался отвечать на вопросы. Но фото- и видеосъёмке вежливые молчаливые люди в форме не препятствовали, чем наша группа и воспользовалась.
Монастырь Дадиванк. Ванк в переводе с армянского — монастырь. Дади — армянский святой, живший в первом веке. Он пришёл в эти земли проповедовать христианство. В веке четвёртом на его могиле построили часовню, потом на этом месте вырос храм. В веке двенадцатом храм реконструировали. Первый, четвёртый, двенадцатый века. Какие толщи времени нас разделяют! Сколько войн, нашествий, переселений народов видели эти скалы, нависшее над рекой Тартар! Сейчас они стали свидетелями ещё одной трагедии.
В монастыре сегодня многолюдно. С Армении и Арцаха стекаются сюда паломники. Мирные люди и военные, старики и молодёжь пользуются последней возможностью посетить это святое место. Люди заходят в храм, ставят свечки, молятся. На входе юноша в камуфляже набирает в пластиковую бутылку землю. Если бы армяне могли, они забрали бы, вынесли на своих плечах всю землю вместе со своими святынями. Но горе побеждённым — звякает меч завоевателя на чаше весов.
Подъехал тот самый священник, я его узнал. К сожалению, в этот раз он не смог удовлетворить наш журналистский интерес, он спешил на службу. Как он сказал нашему сопровождающему, впереди у него два крещения и свадьба. Вопреки таким тяжёлым обстоятельствам, люди хотят крестить своих детей и венчаться.
Когда мы собрались спуститься вниз, непосредственно в само село, неожиданно к монастырю подъехал российский БТР с камуфляжными гиперборейцами на броне. Сначала один БТР, потом второй… И третий притарахтел! Очевидно, здесь будет развёрнут наблюдательный пункт. Будут ли отдавать монастырь азербайджанской стороне? Военные, как всегда, молчат о своих планах. Проявления негативного отношения к российским миротворцам мною замечено не было. Но, скажем, и цветами их не закидывали.
Спустились в село Дадиванк, пустое нынче село. Недалеко от дороги мужик пилит дерево у дома. С яростью и жужжанием вгрызается в древесную ткань пила. Другой мужчина разбирает крышу. Через пару брошенных домов мы обнаружили двух местных жительниц. Они ждут своих мужчин, чтобы перевезти остатки вещей. Живут они здесь двадцать лет, но приехали сюда тоже из Карабаха. Как таковой массовой организацией переезда тут никто не занимается. Все приняли решение уезжать, исходя из новостей по телевизору. Эта семья дом свой сжигать не собирается, они даже предложили его российским миротворцам для проживания.
Их сосед был не столь благодушен, он сжёг своё родное гнездо. Он пустил под нож всю скотину, во дворе раскиданы потроха, кишки, желудки, пузыри. Валяется отрубленная голова осла. Эмоции покинувших свои жилища понятны. Они ничего не хотят оставлять тем, кто придёт на их место. Во всяких домах сняты ворота, окна, распилены крыши и деревья. Возле улочки стоит разобранный и покорёженный автомобиль. Лобовое стекло положили на крышу и расколотили. Вот оно — горе побеждённых. Мы спустились к нашему автобусу.
На видео жители села Дадиванк рассказывают о том, как покидают свои жилища
Сильное впечатление произвёл на меня небольшой табун уже бесхозных лошадей, бегущих друг за другом вдоль дороги. Очевидно, их отпустили на волю, и они бегут не зная куда. Так и местные карабахцы бегут с насиженных мест в неопределённость. В Армении им придётся начинать свою жизнь сначала.
Мы же определились, куда мы едем. Наш микроавтобус направляется в Степанакерт. Хотя первоначально конечной точкой нашего маршрута был монастырь, но мы настойчиво упросили нашего сопровождающего добросить нас до Степанакерта и там оставить. Чтобы придать этому решению легитимность, мне и ему понадобилось сделать несколько звонков. И я отчаянно благодарю Шариза. Правда, надо сказать, судя по лицам наших коллег, наша авантюра пришлась им не по душе.
Мелькают по сторонам горные склоны, поросшие скелетиками дальних деревьев, печальные блеклые и жухлые долины и холмы. Горе побеждённым! — всю оставшуюся дорогу до Степанакерта в своих мыслях я возвращаюсь к тем бегущим коням.
Нагорный Карабах, конфликт, отношения Армении и Азербайджана
На дороге из Карабаха в Армению образовалась многокилометровая пробка
Алиев заверил Путина в соблюдении прав и свобод всех религий
Путин наградил орденом Мужества членов экипажа сбитого в Армении вертолёта
Армения и Азербайджан обменялись телами погибших в Карабахе
