Украинский «Нафтогаз» считает, что российское государство должно ему ни много ни мало 8 млрд долларов за крымские активы. Буквально в начале января долг был на целый миллиард меньше, а с момента первой оценки в 2015 году сумма претензий выросла вообще в восемь раз. Как она может так быстро расти и получит ли ее «Нафтогаз»?
Украинский «Нафтогаз» и шесть его компаний уточнили в иске против России размер компенсации убытков за потерю активов в Крыму после референдума и вхождения полуострова в состав РФ.
«Нафтогаз» требует от России компенсацию в 8 млрд долларов – это «размер убытков плюс проценты», уточняется в сообщении украинской компании.
Претензии украинской газовой компании растут как на дрожжах. Буквально полтора месяца назад – в начале января – «Нафтогаз» собирался требовать от России 7 млрд долларов ущерба, где 2 млрд долларов – это уже проценты.
Получается, что меньше чем за два месяца процентов набежало еще на миллиард долларов. Если так пойдет и дальше, то за пару месяцев претензии «Нафтогаза» по потере активов в Крыму вырастут до стоимости проекта строительства газопровода «Северный поток – 2». Его стоимость оценивается в 9,5 млрд евро, или чуть более 10 млрд долларов.
В самом начале аппетиты «Нафтогаза» были намного скромнее. В декабре 2015 года «Нафтогаз» впервые посчитал, что потерял активов в Крыму на 1,15 млрд долларов. Сюда входили 13,8 млрд гривен убытков за 2014 год от прекращения работы в Крыму и еще 15,7 млрд гривен – стоимость утраченных активов. Но уже через два года, когда «Нафтогаз» подавал иск в суд, сумма требуемых компенсаций удвоилась до 2,6 млрд долларов. Еще через два года, летом 2019 года, украинская компания снова удвоила сумму претензий – она составила 5,2 млрд долларов.
Однако «Нафтогазу» все мало, и он накручивает и проценты, и сумму потенциальных потерь за каждый год неиспользования крымских активов.
Речь идет об иске «Нафтогаза» против Российской Федерации от октября 2016 года, который рассматривается в арбитраже при Постоянной палате третейского суда в Гааге. Устные слушания по вопросам юрисдикции прошли в Гааге в мае 2018 года. А в мае 2020 года пройдут слушания по вопросам размера компенсаций, уточнили в «Нафтогазе». Видимо, поэтому украинская компания спешит значительней увеличить сумму требуемых компенсаций, руководствуясь правилом: проси больше – получишь сколько надо. Окончательное решение относительно суммы компенсаций ожидается до середины 2021 года.
Неадекватная стоимость активов и сумма претензий – это даже не главная странность подобных исков. Намного важней, что украинские компании, в том числе «Нафтогаз», в своих исках ссылаются на соглашение о взаимной защите инвестиций между РФ и Украиной от 1998 года.
Суть этого договора в том, что Россия обязуется защищать инвестиции украинских компаний, которые сделаны на российской территории (и наоборот). Но Киев по-прежнему считает Крым украинской территорией, тогда почему Россия должна нести ответственность за потерю украинских активов на украинской территории? Вот если Украина официально признает Крым российской территорией, тогда она может требовать компенсаций за утерянные активы. Но суд не установил, что Крым является суверенной территорией России, а без этого признания Россия не может нести ответственность в рамках норм двустороннего соглашения между Россией и Украиной, на которое ссылаются украинские истцы.
«Надо понимать, что даже на Украине существует опасение по поводу этих исков. Оно заключается в том, что подача таких исков и получение компенсации опасны, потому что это, по сути дела, будет означать признание того факта, что Крым теперь является частью Российской Федерации», – говорит RNS заместитель генерального директора Института национальной энергетики Александр Фролов.
Россия официально не признает юрисдикцию международных арбитражных трибуналов по «крымским» делам и платить не собирается.
Однако украинских истцов это не останавливает. Всего в международные арбитражные трибуналы подали иски с требованием компенсаций по крымским активам порядка 50 украинских компаний. В сумме они пытаются выбить из России уже порядка 12 млрд долларов. По сути, это та цена, в которую Украина оценила Крым и жителей полуострова.
Однако Россия в такие игры не играет. Без признания Крыма российским о компенсациях за крымские активы и речи не может идти. При этом решения третейского трибунала в Гааге, можно сказать, необязательны для исполнения. Для выполнения его определения нужно, чтобы с ним были согласны обе стороны. А Москва по вполне обоснованным причинам с ним не согласна, и платить ее никто не заставит. Похожая история была с громким делом бывших акционеров ЮКОСа против РФ.
Там решение в пользу ЮКОСа было вынесено аккурат летом 2014 года, то есть в самый разгар стартовавшей гибридной войны Запада с Россией. До этого суд годами никак не мог вынести решение. И судебное решение по делу ЮКОСа в Гааге стало просто сенсационным. Бывшим акционерам ЮКОСа присуждалась компенсация в 50 млрд долларов, которые должна была заплатить Российская Федерация из своего бюджета. Таких сумм в судебной истории Гаагского трибунала еще не было.
Россия решение суда не признала и платить такие бешеные деньги не собиралась. Бывшие акционеры ЮКОСа бегали по Европе и США с этим решением суда в надежде арестовать имущество РФ. Но так ничем и не смогли поживиться. А через два года после вынесения политически ангажированного решения в трибунале окружной суд Гааги его отменил. И это тоже стало сенсацией: решение Гаагского трибунала было отменено впервые за 20 лет.
Украинские компании, скорее всего, понимают, что ничего не получат от РФ за крымские активы, пока не будет признания Крыма российским. Более того, что они ничего не получат даже при положительном решении международного арбитража.
Возможно, поэтому «Нафтогаз» не стесняется со скоростью света увеличивать сумму претензий по Крыму. Чем больше цифра долга России перед Украиной, тем лучше для пропаганды ненависти к российскому газу.
Тем более что ради сохранения транзита российского газа и дохода от этого на несколько миллиардов долларов Киеву пришлось пойти на обнуление долгов по Стокгольмскому арбитражу, как текущему, так и будущему. «Нафтогазу» также пришлось отказаться от исков по аресту активов Газпрома в Европе, которые денег ему все равно не приносили, зато создавали информационный победный шум.
«Нафтогаз» продолжает действовать по принципу «очень деньги нужны», и после того, как у них получилось в Стокгольме, они продолжают давить», – говорит Александр Фролов.
Старший научный сотрудник Финансового университета при Правительстве РФ и ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Станислав Митрахович считает, что вся эта судебная история с раздуваемой суммой ущерба происходит потому, что у главы Нафтогаза Андрея Коболева буквально в марте заканчивается рабочий контракт. Уходить с этой должности он явно не хочет, хотя у «Нафтогаза» и забрали часть самого доходного бизнеса – транспортировку по трубе российского газа в Европу – и отдали ее новому оператору: украинской ГТС.
В прошлом году Коболеву удалось усидеть в кресле, в том числе благодаря постоянным заявлениям о своей победе в Стокгольме над Газпромом и активности «Нафтогаза» в судах Европы с целью ареста активов Газпрома. Коболев надеется подписать новый контракт и остаться во главе «Нафтогаза». «Чтобы остаться в игре, ему нужно показать, какой он молодец, как он умеет судиться с Газпромом. Это ему нужно, чтобы получить поддержку от американцев, заручиться общественным мнением и в итоге остаться на своей должности», – считает Митрахович.
В рамках нового соглашения по транзиту газа в конце 2019 года произошло обнуление судебных претензий, однако крымская история была за скобками, потому что дело касалось в первую очередь двух коммерческих компаний – Газпрома и нового оператора украинской ГТС, выделенного из «Нафтогаза». В «крымском деле» речь идет о претензиях коммерческих украинских компаний к России как государству.
