Есть основания полагать, что успешная диверсионная операция Киева, в результате которой 17 июля 2023 года внезапной атакой новейшего украинского безэкипажного катера-камикадзе типа Sea Baby, начиненного 850 килограммами взрывчатки, был сильно поврежден Крымский мост, произвела глубокое впечатление на Москву.
Поскольку не только российским генералам стало понятно, что предпринятые до той поры меры по охране и обороне моста оказались неэффективными. Собранным по обеим берегам Керченского пролива внушительным силам Росгвардии, ФСБ и Черноморского флота не удалось отразить нападение даже одного-единственного ударного морского дрона, скрытно примчавшегося к наиболее тщательно оберегаемому мосту России за сотни километров невесть откуда.
А что будет, если вдохновленный несомненной удачей враг на этом не остановится? И вот-вот снова ударит в ту же точку? Только уже не одним, а несколькими Sea Baby? Чтобы уже наверняка и надолго вывести из строя важнейшую не только для крымчан, но и для всей нашей сражающейся за Украину войсковой группировки транспортную артерию стратегического назначения?
Учитывая крайний дефицит времени российскому командованию не от хорошей жизни пришлось вспомнить опыт царских адмиралов времен первой обороны Севастополя в ходе знаменитой Крымской войны.
Тогда, 11 сентября 1854 года, чтобы предотвратить прорыв объединенной англо-французской эскадры на внутренний рейд главной базы Черноморского флота, поперёк фарватера между Константиновской и Александровской батареями были затоплены сразу семь устаревших русских кораблей: фрегаты «Сизополь», «Флора», корабли «Уриил», «Три Святителя», «Силистрия», «Селафаил» и «Варна».
Позже, уже в феврале 1855 года, уже внутри самой бухты, между Михайловским равелином на Северной стороне и Николаевской батареей на Южной, появилась вторая линия корабельных мачт. Это с той же целью положили на дно наши линейные корабли «Двенадцать апостолов», «Ростислав», «Святослав», фрегаты «Кагул», «Месемврия» и «Мидия». А их пушки и матросы-артиллеристы отправились драться с врагом на сухопутных бастионах черноморской твердыни.
Сегодня о тех трагических событиях в Севастополе напоминает давно признанный его архитектурным символом знаменитый Памятник затопленным кораблям близ Приморского бульвара. Так вот, теперь, кажется, настала пора о чем-то подобном подумать и в Керчи, от берегов которой берет начало знаменитый Крымский мост. Потому что неделю назад на подходах к этому циклопическому сооружению, раскинувшемуся над 7,5 километрами водной глади, мы тоже начали топить российские суда. Только не линейные корабли и фрегаты, а отслужившие свое старые морские баржи.
Своими ржавыми стальными бортами и надстройками по идее они должны преградить путь украинскими морским ударным беспилотникам, если те снова будут посланы Киевом для уничтожения Крымского моста. Американское интернет-издание The Drive 29 августа констатировало по этому поводу: «Новые спутниковые снимки подтверждают заявления Украины о том, что Россия топит корабли вдоль Крымского моста, чтобы сформировать защитный барьер от будущих атак беспилотных надводных катеров. На изображении с низким разрешением, сделанном во вторник Planet Labs, видно семь частично затопленных судов, выстроенных на расстоянии чуть более полумили друг от друга… Их топят вдоль восточной части моста, к юго-востоку от острова Тузла».
Опрошенный The Drive известный американский эксперт по подводной диверсионно-разведывательной деятельности Хай Саттон полагает, что одними лишь аккуратно уложенными на дно семью баржами надежно защитить многокилометровый мост от вражеских поползновений у русских не получится. По мнению Саттона, далее «Россия дополнительно подвесит цепи и/или сети между этими судами, чтобы создать барьеры. Эти сети, известные как боновые заграждения, могут иметь ограждения сверху, чтобы не дать быстрым морским дронам на скорости перелетать через них».
Однако и после этого, по мнению Саттона, оборонительная задумка Москвы «вероятно, будет лишь умеренно эффективной против надводных и подводных дронов». Почему оценка авторитетного заокеанского специалиста столь осторожна?
Вероятно, потому, что ни корпусами затопленных барж, ни цепями между ними, ни боносетевыми заграждениями полностью перекрыть водное пространство под Крымским мостом невозможно. В любом случае придется оставить свободным внушительный промежуток хотя бы под судоходными арками этого сооружения. Длиною в 227 метров каждая. Иначе крайне оживленный сегодня морской транзит из Черного в Азовское море и обратно попросту остановится.
А уж кто там под прикрытием вполне мирных сухогрузов и танкеров попытается незамеченным проскользнуть к защищенным от навала судов специальными бетонными устройствами (палами) мостовым опорам — бог весть.
Но вот что еще крайне важно. Будет ли Украина снова атаковать Крымский мост, а если будет — то каким образом? Этого никто, естественно, не знает. Кроме Киева и его союзников. Но вынужденное сооружение видимой всему миру внушительной оборонительной линии из затопленных барж в Керченском проливе уже начало приносить, увы, дополнительные многомиллионные финансовые убытки России.
Речь в первую очередь идет об огромном еще недавно грузопотоке через Керченский пролив. Он в последние месяцы «усыхает» просто на глазах. Что явно и прямо связано с чрезвычайными мерами безопасности, которые российские власти с недавних пор вынуждены принимать в районе Крымского моста.
Официальная статистика свидетельствует: число судов, которые проходят из Черного в Азовское море и обратно, в последние месяцы устойчиво снижается. Что самое, возможно, тревожное для нашей страны сегодня — прежде всего, это касается зерновозов. На которые еще недавно было столько надежд в связи с рекордными российскими урожаями прошлого и нынешнего годов.
Дело в том, что огромная часть российской пшеницы, кукурузы и прочего в Южную Европу, Африку, на Ближний Восток традиционно отгружается на экспорт через Азово-Черноморские порты, рассчитанные на ежегодную перевалку в общей сложности 60 миллионов тонн зерна. А значит — к зарубежным покупателям львиная доля этой нашей продукции проходит единственным фарватером, проложенным как раз под Крымским мостом. К чему это уже привело и приводит?
По данным Reuters, на сегодня «страхование зерновозов, следующих в Новороссийск и Тамань, которые обеспечивают 70% российского зернового экспорта, стоит на десятки тысяч долларов в день дороже, чем для аналогичных судов, идущих в Румынию или Болгарию. И до выхода Кремля из зерновой сделки такая страховка требовала уплаты „премии за риск“ в размере около 10 тыс. долларов в день. Но после украинских ударов ставки поднялись еще выше».
Прогнозы на ближайшее будущее этого издания выглядят еще более зловеще: «Азовско-Черноморский фрахт для России может вообще закрыться. Боевые действия поднимут ставки фрахта в 2−3 раза. Британские компании сейчас могут не дать страховку. Если ранее цена за фрахт была $30 за 1 тонну, сейчас она будет в районе $100−120».
И это похоже на правду. Потому что цепочка только что выложенных на дне Керченского пролива затопленных барж для ведущих страховых компаний всего мира становится, возможно, наиболее ярким и самым наглядным свидетельством признания самой Россией крайней рискованности судоходства в этих водах в ближайшей перспективе. Что просто не может не отражаться самым негативным образом на стоимости фрахта зерновозов для вывоза излишков продовольствия из самых южных портов нашей страны.
Каков промежуточный итог? Известный штатовский журнал Forbes на днях констатировал, что, несмотря на ломящиеся от продукции земледельцев отечественные элеваторы, в первой неделе августа, по сведениям Российского зернового союза, наша страна впервые за полгода снизила отгрузки зерна на экспорт.
Так, экспорт пшеницы за этот период упал на 42%, (до 735 000 тонн). Ячменя — на 63% (до 88 500 тонн). Кукурузы — на 29% (до 16 500 тонн). Отгрузки через порт Азов снизились на 64%. Через Ростов-на-Дону — на 75%.
Число портов, через которые отгружалось российское зерно, в начале августа составило 15 против 27 год назад. И это при том, что постепенно набирает обороты порт недавно вернувшегося в Россию Бердянска, с советских времен специализировавшийся на экспорте продовольствия.
Как результат: по сведениям отечественных СМИ, в разгар уборки урожая многие терминалы на Азовском море перестали принимать новое зерно — их хранилища переполнены. На железной дороге тоже образовались пробки, которые усугубляют нарастающий транспортный хаос с вывозом сельхозпродукции.
Положение не спасают и робкие пока попытки Москвы в связи со сложной геополитической и военной ситуацией вблизи Украины переориентировать часть зернового грузопотока на Балтику. Для этого на первых порах выбран порт Высоцкий, который расположен на острове Высоцкий в Финском заливе в 90 км от Санкт-Петербурга. Ранее он был отстроен в расчете на экспорт угля. С минувшей весны оттуда пока неширокой рекой потекло и российское зерно.
В апреле из Высоцка в Тунис северным маршрутом была отправлена первая партия нашей пшеницы. К концу июля из этого балтийского порта отгружено уже в общей сложности более 200 тысяч тонн зерна. Но это капля в море на фоне крайне амбициозных планов Москвы на нынешний год. Ведь по прогнозам аналитического центра «Русагротранса», в новом сезоне 2023/2024 экспорт зерна из РФ может составить 54,9 миллиона тонн. А с учетом муки и зернобобовых — 57,9 миллиона тонн. В том числе — 45 миллионов тонн пшеницы.
На глазах усложняющаяся боевая обстановка в районе Крымского моста подобно гигантской пробке грозит почти остановить этот товарный поток. Который в иных условиях был бы способен принести в казну России просто фантастические деньги. Но, не исключено, — мимо затопленных в Керченском проливе ржавых барж принесет намного меньше.
