13 января в ТАСС сообщили, что на основе прежних официальных сообщений Министерства обороны РФ произвели собственный подсчет количества воздушных атак ВСУ на объекты на территории Российской Федерации, находящихся вне зоны СВО.
Вышло, что с 1 января по 31 декабря 2024 года над 35 тыловыми субъектами нашей страны российские системы ПВО перехватили и уничтожили более 7300 украинских ударных беспилотников.
Четверть попыток таких ударов, как выясняется, отражено над Белгородской областью. Лишь над нею за минувший год сбито 1128 украинских летательных аппаратов.
За Белгородской областью следует Брянская область (1206) и Курская — 1170 средств воздушного нападения (СВН).
Далее по нарастающей интенсивности украинских атак идут регионы Южного федерального округа — Ростовская область (553 сбитых дрона), Краснодарский край (472 пресеченные попытки атаки) и Республика Крым (434 уничтоженных БПЛА).
Над Черным морем сбито 160 дронов. А над Азовским — еще 114 ударных беспилотников.
При этом указано, что в целом с января по октябрь противник беспрерывно наращивал количество нападений с воздуха на наши тыловые районы. В том числе — и на находящиеся на большом удалении от государственной границы с Украиной. Таким, например, как Поволжье, Ленинградская область или Северный Кавказ.
Так, если в январе 2024-го было предотвращено 101 такое нападение, то в июне — уже 599.
Однако самые большие испытания, согласно этим подсчетам, на долю наших ПВОшников выпали в минувшем октябре. Когда им удалось метким огнем и массированным применением систем РЭБ «приземлить» над российскими тылами 1128 СВН.
Затем, правда, кривая этой зловещей статистики по не вполне понятным пока причинам медленно поползла вниз. В ноябре далеко за пределами зоны боевых действий было зафиксировано до 1038, а в декабре — до 731 подобных атак.
При этом следует учитывать, что таким образом в агентстве с помощью военных проанализировали только общее число уничтоженных за год БПЛА-камикадзе. Но ВСУ для ударов по нашим тылам не раз и не два использовали и другие имеющиеся в их распоряжении СВН.
Например, крылатые ракеты типа «Нептун» собственного производства, а также их высокоточные и малозаметные англо-французские аналоги Storm Shadow/SCALP-EG. Статистика по их применению в 2024 году пока не обнародована.
А теперь поделюсь собственными впечатлениями от этой арифметики. Если принимать во внимание только обнародованные ТАСС 13 января цифры — российским военным, ответственным за безопасность нашего неба, нужно просто мешками раздавать боевые ордена и медали. Что, без сомнения, и делается достаточно регулярно.
Однако, безусловно радуясь множеству отраженных вражеских ударов по глубоком тылам России, нельзя, считаю, не задаваться не менее значимым для всей страны вопросом: а сколько и по какой причине таких нападений нами пропущено за тот же 2024 год?
Боюсь, что если Министерство обороны РФ решилось бы обнародовать и такую статистику, благостных впечатлений у нас сильно бы поуменьшилось. И ребром встала бы пара вековечных российских вопросов: «Что делать?» и «Кто виноват?».
Не секрет, что многих и многих из нас давно раздражают лукавые отчеты военных и региональных чиновников про геройски якобы сбитые над целями, но все же обрушившиеся на них самым губительным образом «обломки летательных аппаратов». После которых сутками пылают, например, крупнейшие российские топливные базы стратегического значения.
Как это стряслось, к примеру, 8 января 2025 года на нефтебазе ФГКУ «Комбинат «Кристалл» Росрезерва в городе Энгельс Саратовской области после атаки украинских БПЛА. Где минимум пять суток бушевал страшнейший пожар, названный губернатором региона Романом Бусаргиным «контролируемым возгоранием топлива».
Того самого топлива, которое, между прочим, явно было предназначено для стратегических ракетоносцев Ту-160 и Ту-95МС нашей Дальней авиации, для базирования которых энгельсовский аэродром и построен. И которые (по сведениям западных космических разведок) вынужденно заранее были передислоцированы оттуда вглубь страны. Именно потому, что на самом деле у этой самой страны не было и нет никаких гарантий, что новые «обломки летательных аппаратов» в один не самый прекрасный день снова не обрушатся на эту авиабазу и ее окрестности.
Что, кстати, и произошло ровно через неделю после предыдущего налета — 14 января 2025 года. Когда ранним вторничным утром по сообщению уже упомянутого губернатора Бусаргина Саратов и Энгельс снова подверглись массированной атаке БПЛА.
По некоторым сведениям, враг на сей раз использовал для нападения сразу 11 своих ударных БПЛА самолетного типа «Бобер». Немаленьких, к слову, аппаратов. Длиной 2,5 метра и размахом крыльев 3,5 метра каждый. С дальностью полёта до тысячи километров. А следовательно — с большим запасом топлива.
Поэтому такие летающие роботы просто не могут не быть хорошо заметными на экранах станций контроля воздушного пространства. Но вот — не были, выходит, своевременно замечены!
Средствами ПВО, по словам губернатора, во вторник «ликвидировано большое количество целей. В результате атаки есть повреждения на двух промышленных предприятиях в Саратове и Энгельсе».
В Энгельсе же к тому же возникли проблемы и с водоснабжением населения и организаций.
Впрочем, вскоре выяснилось, что в тот же день изрядно досталось от вражеских беспилотников и многим другим регионам России. Во всяком случае, по сведениям Росавиации с утра вторника были введены временные ограничения на прием и выпуск самолетов в аэропортах Казани, Калуги, Саратова и Тамбова.
Естественен вопрос: как долго такие все более и более массированные налеты на наши глубокие тылы будут продолжаться? Вместо поисков рациональных ответов на это Министерство обороны РФ так и будет ограничиваться распространением одних только исключительно бравурных отчетов о своих победах в российском поднебесье?
Самую малость обнадежили, на мой взгляд, слова министра обороны Андрея Белоусова, сказанные в присутствии президента Владимира Путина на итоговой коллегии военного ведомства в декабре 2024 года. В организации противовоздушной обороны страны «остается еще много нерешенных вопросов», заявил тогда Белоусов.
Но на людях только этим он пока и ограничился. Что вполне объяснимо и оправдано соображениями соблюдения военной тайны.
Надо полагать, куда больше конкретики в позиции Белоусова по давно перезревшей проблеме срочного укрепления системы ПВО проявилось на закрытой части коллегии МО РФ. Хочется надеяться, что хотя бы там было признано, что огромная, трагическая, а возможно даже, и преступная по своим последствиям ошибка руководством страны была допущена в 1997 году. Это когда президент Борис Ельцин с подачи бывшего начальника Генерального штаба ВС РФ генерала Анатолия Квашнина бездумно подписал свой указ № 725С о фактическом развале давно отлаженной системы ПВО страны.
Согласно этому документу прежде самостоятельный вид ВС РФ под названием «Войска ПВО страны» были ликвидированы. И объединены с Военно-Воздушными силами в единое, но сильно усеченное в размерах и боевых возможностях оборонное ведомство. По принципу: «Пусть все, что летает, впредь окажется под единым командованием». Мол, это принесет нам невиданную прежде экономию. И позволит сократить раздутое в советские годы число генеральских должностей.
А ведь речь шла о действительно надежнейшем и исправно работающем долгие десятилетия щите, прикрывавшем нашу страну от любых нападений с воздуха. Всего одна деталь: на момент развала СССР только на страже неба над Центральным промышленным районом России (иначе говоря — почти над всей ее европейской частью) в составе упраздненного Ельциным вида войск стоял целый Московский округ ПВО.
А в его составе — восемь корпусов ПВО, особая армия противоракетной обороны, 10 истребительных авиационных полков и 100 зенитно-ракетных полков. Силища!
Но потом под предлогом экономии средств начался настоящий организационный и кадровый погром этих и прочих структур бывших Войск ПВО страны. Всего за 12 лет истребительных авиационных полков у нас стало меньше в восемь раз. А зенитно-ракетных полков — аж в десять! Было настежь распахнуто небо над всей арктической зоной страны и над Дальним Востоком.
А все почему? Потому что задачи организации охраны и обороны воздушного пространства над страной с той поры оказались хоть и важной, но вовсе не главной задачей, стоящей перед руководством ВКС РФ. В составе которых жалкие остатки упраздненного четверть века назад вида ВС оказались к сегодняшнему дню.
Чтобы проделать и проконтролировать все, что положено, нынешние высшие авиационные военачальники России обязаны воистину крутиться подобно многорукому Шиве. На них ведь и патрульные полеты стратегической авиации над океанами. И нанесение поражения врагу силами фронтовой и армейской авиации в ходе боевых действий на Украине. И запуски высокоточных крылатых ракет по целям там же. И взаимодействие с оборонной промышленностью и конструкторскими бюро. И своевременная доставка топлива и боезапаса на прифронтовые аэродромы. И строительство на них укрытий для боевых машин. И еще тысячи и тысячи сложнейших задач, которые перечислять — дня не хватит.
Поэтому когда в очередной раз заходит разговор о том, что отвечает за безопасность воздушного пространства над Россией, к месту, как представляется, вспоминается знаменитое Аркадия Райкина: «Кто шил костюм? Мы…».
То есть — не с кого спросить. Ни за Энгельс, ни за Саратов. Ни за множество других городов и важнейших объектов РФ, подвергшихся разрушительным ударам врага.
Боюсь, так и будет по поры, пока Кремль не решит в том или ином виде поскорее реанимировать Войска ПВО России. С возвращением в их состав всего, что уцелело после сокрушительных и часто идиотских сокращений. С назначением собственного главнокомандующего со своим Главным штабом. Для которых снова самым главным будет единственное: вообще не допускать пересечения воздушных рубежей Родины любыми незванными летательными аппаратами. А если пересекут — станет ясно, кто все же «шил костюм». С соответствующим спросом и последствиями.
Но коли и дальше тянуть с таким решениям — так и будут то там, то сям валиться на наши головы разрушительные «обломки» вражеских БПЛА. А потом то, что окажется объектами нападений, продолжит «контролируемо выгорать».
